Насколько безмятежным был первый участок пути, настолько страшным и выматывающим оказался второй. Страшно, когда корабль атакуют настолько большие твари. Ведь тогда приходиться рассчитывать только на пушки и бомбы. Собственная сила, воинское умение да железная клюка перестают быть козырями в игре на выживание. Поэтому Чернавка злилась и сбрасывала напряжение на тех тварях, до которых можно было дотянутся. Она с остервенением стучала железной клюкой по клюв осьминога и отмахивалась от атакующих гарпий. Она даже на слова Малаха про баб не отреагировала, хотя раньше не преминула бы набить за такое морду. А ведь она сама тоже долго не делила ни с кем ложа. Франц после совместной бани не предпринял никаких попыток ухаживаний. Княжич вообще кривился, да нос задирал. Иван иноземный был больно молчалив и загадочен, да и чувств никаких не будил. Что до Фоки и Лелислава, так им бы Чернвака и сама не дала. Тоска короче. Куча мужиков вокруг, а закрутить не с кем.
Дальше Маринка вместе со всеми гребла и до боли глаза всматривалась в колдовской туман. Удивлялась статуям огромным и ужасалась видениями гибели их корабля. Ужасалась она правда не слишком. Была у девки черной надежда, что если и сгинет она в пути, то Морана ее обратно пинком под зад пошлет. Вот только проверять это все равно не хотелось. К тому времени, как доплыли до Древа Мирового, вымоталась Чернавка так, что уж радоваться сил не было, да удивляться. Даже глазом не моргнула на ладью колдовскую, что гусляр на воду кинул. Молча за ним перебралась, только клюку свою прихватила.