Проводив взглядом Виктора, старик только вздохнул сочувственно. И тут же встряхнулся.
- Пойдем мы к Крысиному Оврагу, куда Черного Витязя с остатками его разбойничков оттеснили. - Решительно сказал "Алексей", перейдя уже на тон командный, как если бы управлял войском. Или отрядом. - Оттуда недалече и пещера, где источник бьет. По дороге расскажу я вам подробней про него, кто он был, и кто сейчас есть. Только справляться вам самим придется. Тихон много сил потратил, а моя силушка - она в том теле осталась, в гробу.
- Княже! Дозволь и нам подсобить! - Вызвался вдруг один из воинов, самый молодой и горячий. - Мы уж того супостата ух!
Остальные воины не разделили его энтузиазма. Даже наоборот. Как-то попрятали глаза, да отошли от своего побратима. Видно было, что пойдут они. Но видно было, как сильно они того не желают.
- Я не князь боле. - Сказал Алексей сурово, мигом осадив пыл горячего парня. - Мертвые княжить не могут. Да и правду говорил тот корчмарь в Злобине, я и не княжил-то толком никогда. Не умел. Все на Мстивоя спихнул. А теперь Мстивой вступает в полноправное свое княжество, а потому выполняйте то, что он вам наказал, а не рвитесь в чужой бой. Справятся ребята.
Ну, и раз уж никто больше не хотел ничего добавить, Тихон-Орел отдал свой последний приказ.
- Ну, на том и порешим. Выдвигаемся.
----------------------------------------
Крысиный Овраг находился немного за деревней, и представлял собой, натурально, овраг. Очень большой овраг. Отчего назвали его Крысиным – было неизвестно. В этом овраге нашли свое последнее пристанище остатки армии Черного Витязя. Кони и люди в старой броне лежали грудой, вповалку друг на друге, перемешавшись в бесформенную и окровавленную кучу, из недр которой торчали напряженные предсмертным спазмом руки, ноги, копыта и элементы брони, сбруи и оружия. Судя по следам, орловцы обратили воинов Витязя в беспорядочное и неорганизованное бегство, и многие из-за паники просто рухнули в овраг, не заметив в полутьме обрыва. Те, кто упал первыми, были придавлены следовавшими за ними соратниками, погребены под их телами и телами их скакунов.. Остальные же заняли оборону рядом, и пали в последней, отчаянной битве, усеяв землю и своими телами. Те из упавших в овраг, кто остался живым, были методично добиты орловцами, то ли из мстительности, то ли наоборот – из милосердия.
Но за Крысиным Оврагом начиналась уже летопись тяжкого поражения орловской дружины. Когда остатки войск обратились в бегство, орловцев во главе с Алексеем встретил единственный противник. Он и уничтожил оставшуюся дружину, уничтожил с особой жестокостью и садизмом. Тела орловцев, молодых ребят, которым еще жить и жить, были разорваны в клочья. Их внутренности увешивали ветки тех деревьев, что остались стоять, а многие из них после сражения превратились в бесформенный и труднопроходимый бурелом. На перекошенных лицах воинов навеки застыло мучение, боль, но, к их чести, не страх. Над рощей витала давящая атмосфера темной магии, особенно хорошо ощущаемая Мирославой и сэром Поундсом.
Идя этой смертной тропой, Тихон вел рассказ о противнике.
-Чернобород был славный богатырь, могучий и умелый воин, и верный друг. Мне тяжко знать, что теперь я иду против него. И в тот раз не поднялась рука, как увидел его лицо. С Кощеем биться он пошел сразу, его не пришлось уговаривать, как уговаривали мы других. Он говорил, что против Бессмертного выступить так мало люда отваживается, что только с Дураком на такое и пойдешь. Это была последняя шутка, какую услышал я из его уст. Серьезный он был, молчаливый, говорил только по делу, да и то так неохотно, будто к языку пудовую гирю привязали. И верный был и друзьям своим, и жене любимой, не загуливал с нами, молодыми прохиндеями. Двенадцать детей у него было, и девять из них отнял у него Кощей Бессмертный и войско его. Но хоть и мстил он, но мстил благородно, не теряя разума и не поддаваясь пылу ненависти. Он видел победу над Кощеем долгом, а не расплатой за принесенные ему несчастья.
Алексей помолчал немного, будто борясь с нежеланием говорить дальше.
- От того и не удивительно, что из всех нас оказался он самым храбрым и великодушным. С большим трудом добыли мы иглу, через все прошли. Но было у Кощея последнее испытание. Наложил он на иглу заклятие, и молвил он, что тот, кто сломает ее, кто прервет жизнь Кощееву –тот и свою жизнь вместе с иглой поломает, себя самого. Нам всем было что терять. У всех были семьи, любовь, друзья верные, слава великая, и вообще – все мы за хорошую жизнь сражались, потому как и сами ее хотели. Мы очень боялись смерти. И, к нашему стыду, ни один из нас, окромя Черноборода, не решился на это. Почти смалодушничали мы, стали даже с Кощеем торговаться, чтоб оставил дела свои в обмен на свою жизнь.
Алексей горько хохотнул.
- Совсем не по-богатырски, верно? О таком ни в одной сказке не писано. Самим нам стыдно за такое настолько, что до сих пор не решались никому рассказать, и даже меж собой никогда не говорили. Разъехались порознь, чтоб друг другу в глаза не смотреть и не делить этот позор. А Чернобород спас нас. Только и сказал: -«Что ж вы…», и переломил ту иглу.
Алексей обвел глазами своих спутников.
- Нет ли у кого с собой бражки? Сейчас бы запить это все, что на душе-то… В общем, с виду-то ничего с Чернобородом не стало. Жив был, здоров, как ни в чем ни бывало. Мы уж думали, врал Кощей, брал нас на «слабо». А Чернобород сразу все понял. Как отгрохотало все Кощеево царство – тотчас же меч бросил, и сказал, что уходит в вечные снега навсегда, да велел жене и детям своим сказывать, что погиб в бою храброй смертию. А теперь вот вернулся Чернобород. И правда потерял он себя давно. А теперь и меня заставил себя потерять. Почуял я, каково ему было. Злая сила в нем поселилась. Не бес, не демон – просто сила, что наше же зло, в наших же душах, до такой степени подогревает, что разрастается оно в нас. Такого зла не способно выдержать человеческое существо, сама оболочка такому злу себе противится и потому и меняются, уродуются тела, обустраивает их для себя наша темная подноготная. Зло в игле разрастило в Чернобороде ненависть к бывшим побратимам, он винит нас в нашем малодушии и в том, что на него мы оставили эту тяжкую ношу – стать жертвой ради всех людей. Завидует нам, что получили власть и славу, воспользовавшись его жертвой. Злится, что его самого мы забвению предали и правды никому не сказали. Справедливо оно, конечно, но под влиянием темной Кощеевой силы праведный гнев превратился в черную злобу, такую же, каковая двигала и самим Кощеем.Теперь он – Черный Витязь, и он проливает кровь безвинных русских людей, чтобы удовлетворить свою ненависть ко мне и к другим своим былым соратникам. Так оставить этого не можно. И потому прошу я вас – убейте его, как убивают люди противную всему сущему и искаженную тьмой нечисть.
Алексей наверное впервые собрался сказать нечто столь важное и серьезное, а потому вложил в эту речь всю торжественность, на какую был способен.
- Но помните о том, каков он был раньше, и на что пошел во спасение наш! И, помня об этом - в последнюю благодарность упокойте то, что еще осталось в нем от былого Черноборода – великого русского богатыря. Не изничтожайте его, а, как и меня, окуните в мертвую воду, а потом – похороните здесь, рядом со мной. Рука об руку пойдем мы на тот свет, и постараюсь я вымолить у него прощение.
----------------------------------------------------------------------------------------
Черный Витязь встретил героев у самой пещеры под горой. Если точнее – то был это просто необычайно высокий холм. Дождь лил немилосердно. От обилия воды, что уже доходила дощиколотки, земля под ногами превратилась в чавкающую грязь. Это было важно потому, что по словам Алексея Чернобород черпал свою силу именно из воды. Черный Витязь будто сам подстроил под себя погоду, желая получить над врагами преимущество.
Черноборода, в отличие от тела Алексея Орла, не деформировало так сильно. Он выглядел бы как и при жизни, если бы не страшные раны, что остались на нем с последнего боя против былого побратима. Обе руки Черного Витязя были отсечены по локоть, а культи до сих пор кровоточили, окрашивая воду под ногами врага в бурый. Ничего не осталось и от его рубахи и кольчуги – голый торс, который был со всех сторон утыкан обломками лезвий и стрелами. Два обломка меча торчали из груди, в боку застрял кинжал, в спине было около десяти стрел, а еще две – торчали оперением к небу прямо лысой в голове. Борода у Черноборода в точности соответствовала его имени – пышная, черная и большая, только слипшаяся от дождя и крови, что текла изо рта. Единственный уцелевший глаз смотрел на прибывших героев. А если точнее – то прямо на «Тихона».
- Не смог довершить дело, так еще шавок на заклание привел, Алешка? – С тяжелой насмешкой проговорил Черный Витязь. Он говорил с трудом – ему перебило и горло. - Верен ты своим шакальим повадкам. И в прошлый раз ты струсил, спихнув все на меня.
- Я намерен просить прощения за это. – Холодно сказал Алексей. – Но у настоящего Черноборода, не у тебя.
- Да. Убеждай себя, что я не настоящий. – Прорычал Витязь. – Будто за меня кто-то другой прямо в лицо тебе говорит, кто ты есть. Вы, мелкота. – Теперь Витязь обращался к собравшимся. – Он прислал вас драться вместо себя, чтоб и мою смерть со своей совести снять? Или он просто трусит? Даю вам шанс – можете не умирать за эту змеюку, которая даже у старика тело забрала, цепляясь за свою жизнь, власть и богатство. Просто развернитесь и идите по домам. А я закончу то, что в прошлый раз мы не закончили.