Через короткий промежуток времени обессилевший Фафхрд рухнул на пол. Сверхчеловеческие усилия, потраченные на то, чтобы остаться живых, истощили его организм. Он лежал, тяжело дыша, и постепенно приходил в себя.
В голове понемногу стало проясняться, взгляд прояснился и наконец вернулась способность мыслить. Первая мысль была о том, что он ещё жив. Cogito ergo sum. Хорошо.
Раз он жив, значит снорк мёртв - иного исхода быть не могло. По доброй воле тот ни за что бы не оставил его в покое.
Теперь пришла пора подумать о себе. Состояние его организма было просто отвратительным, он это чувствовал каждой косточкой, каждым мускулом, каждым нервом. Приподняв голову, Фафхрд осмотрел себя и поле недавней битвы.
Как он и думал, результат был плох. Весь он был залит кровью - частью своей, частью мутанта, одежда разорвана там, где его полосовали когти, а самое страшное - вся грудь представляла одну сплошную рану. На повреждения, полученные на первом этаже подземелья, наложились свежие порезы - и на этот раз они были гораздо глубже. Верным знаком их тяжести была острая боль, возникавшая при каждом вдохе - значит, рёбра пострадали - трещины, а возможно, и перелом. Это плохо, это очень плохо, каждый острый укол, постоянно терзавший Фафхрда, отвлекал его и не давал сосредоточиться, мешал думать и двигаться.
Что ещё хуже, жажда стала просто невыносимой: от потери крови хотелось пить так, что сводило челюсти, горло превратилось в филиал пустыни Сахара.
Ладно, хоть снорку сейчас ещё хуже. Он лежал в двух шагах, весь изрубленный - на его теле было множество не слишком глубоких ран, которые, видно, его всё-таки доконали. Отлично.
Встав и поохав, Фафхрд собрал своё снаряжение, подобрал выпавший из рук топор, и подошёл к поверженному противнику. Быстро обшарив его карманы, он измазал руки кровью. Он смотрел на них, и к радости победы примешивалась другая мысль: а ведь кровь - это жидкость.
Он, конечно, не сказочный вампир, и даже не настоящий кровосос, но пить хотелось ужасно. Чем мясо снорка в его рюкзаке хуже сноркячьей крови?
Поуговаривав себя пару минут, Фафхрд всё же решился и припал губами к свежей ране, жадно впитывая влагу.
Освежающая жидкость потекла прямо в желудок, вызвав эйфорию. Он даже сперва не почувствовал вкуса, лишь через пару глотков его ударила по языку невыносимая горечь. Отплёвываясь и подавляя тошноту, он выпил, сколько смог, и удовлетворённый встал. Лучше бы он, конечно, этого не делал, но нужно же что-то предпринять!
Закончив с делами, сталкер осторожно прошёл в правый выход.