Михась бурного восхищения Гири не разделял. Было что-то глубоко неправильное в том, что бомж ел мента. Несмотря на тонкий намек на высшую социальную справедливость. Каннибализм Мамонтов видел и до этого, один раз, при обстоятельствах, воспоминания о которых приятными назвать было сложно. И даже неприятными. Наиболее подходящим определением было "ну-блядь-нахуй-эти-ебучие-воспоминания-дайте-избирательную-амнезию". А еще он сам хотел выйти, чтобы дедка прогнать, ведь не давить же его было. Подоспевшие полицейские, к счастью, освободили его от этой обязанности. И пострадали. При виде инвалида, спокойно жрущего человеческое мясо, к горлу подкатила тошнота. Достав ведерко, налепив его на крышу и щелкнув переключателем сигнала, он откинулся на кресло.
- Ну его нахуй. Псих какой-то, из дурки, видать. Вроде их сокращают сейчас.
Пристегнулся. Потыкав пальцами в экран новенького айфона, он выстроил маршрут.
- Так, значит на Большой Драгомиловской. Справа от обелиска.
Предоставив рулить коллеге, он перешел на вкладку гугл-новостей, смутно надеясь найти там какое-нибудь рациональное объяснение произошедшему вроде "побег сумасшедших из лечебницы" или "эпидемия бешенства среди инвалидов пенсионного возраста".