Роман тоже наблюдал эпизод, который мог бы стать истинным украшением любого выпуска "Дорожных Войн", "Дежурной части" или программы "Смак", с нескрываем интересом. Когда жертва внезапно стала охотником, и вгрызлась в ментовское копыто повыше начищенного берца, Гиря жизнерадостно заржал:
- Хуясе, бичара озорной! Знал бы, что такое отколет - подогрел бы его сотеном. От ебанутый! - в голосе "торпеды" прорезалось восхищение.
Надо сказать, такого зверства он не видал даже в исполнении самого забубенного "отрицалова". Чтобы из живого человека кусок мяса зубами выдрать, да еще и жрать его - это надо с нареза уехать наглухо. Совсем они там, на Домбасе, себя не жалеют.
Гиря повернулся к растекшемуся по заднему сидению Гроссману, и нарочито серьезным голосом произнес:
- Не шеф, какой Кутузовский? Чисто жунгли с людоедами! - и тут же снова гоготнул, подпихнув локтем сидящего рядом Михася, тем самым приглашая его присоединиться к веселью. - Ща изладим макдак, не мусоров же хавать.
Нагло маневрируя, и яростно давя на клаксон, Гриднев принялся смещаться в правый ряд.