Кровь медом густым из взрезанных вен выбегает алыми змеями.
Длинного черного языка плеть раздваивается, ласкает бледные тонкие губы.
Глуп язычник
Сладок труп
Эмина отбрасывает в сторону, как куклу бесполезную. Ударилось тело о камни алтаря, сгинуло за ним, разбитое.
Глаза сверкнули - и ты застыл. Смотришь в его Душу. Видишь Тьму. Она к тебе горькими на вкус щупальцами тянется. Тошноты густой ком сдавил горло, ослабла хватка. Кровь твоя вздымается кипящими каплями в воздух, струей танцующей выбегает из взрезанных рук.
Силуэт твари в глазах дрожит, маревом запеленатый. Свет горящих очей как в тумане.
Вот так гибнут лучшие!
Но нет. Громко хрупнуло, стукнуло что-то - просела фигура. Гарм Безбожник, орудуя секирой как молотом, врезал топорище в голову духа леса - и тот на миг зажмурился, будто бы ойкнув даже.
Еще удар. Еще.
Ломается длинная лапа твари с хрустом страшным. Перебито плечо, серо-синюю кожу рвёт черный обломок кости. Град ударов посыпался, и слышен только стук, чавканье иссушенной плоти, да дыхание надсадное громадного полувеликана, будто бы забивающего сваи, бьющего без остановки, с умелым контролируемым остервенением и безудержным желанием закончить начатое.
БУХ! БУХ! БУХ!
Шинта, открыв глаза устало, наблюдает за тем, как раздавленное, разбитое существо серо-черной кучей костей и плоти рваной на белом снегу подрагивает. Уцелевший светящийся шарик глаза из раздавленного черепа выпукло торчит. Несет холодный - но не мертвый - свет тусклым сиянием.
Кровь в снег впиталась, загустела, застыла.
В основном - твоя. Но и Эминова - тоже. Ноги его в сугробе лежат, будто бы и не ноги вовсе, а так - чурбаков поленья.
* * *
Корр в ночи бредет. Потерял свой след?
Это Лес. Путает тебя, ведет ложной дорогой. В круговерти снежной, в белой дрожащей пелене, северным морозным ветром продуваемый, идешь на звук - нет звезд, нет следа, и деревья вековечные - все как один.
Черный частокол унылого и грозного пейзажа.
И вдруг - лошади ржание.
Притаившись, ждешь.
И видишь: бредет, как и ты, Тром сквозь ночь, за уздцы держа коня, на спине которого тела молодых бойцов и мешок громадный, пропитанный черной кровью.
Пошатывается Тром, идет с трудом.
Не слышит тебя. Не видит.