Стоять всегда страшно. Ждать пока враг ударит. Низенькая баррикада, сооружённая на скорую руку, пролом, перегороженный людьми..и мертвецы, наступающие на строй. Злой оскал сам пробирается на губы Карла - будто он собирается им напугать врага. Но мёртвые не боятся. Аметистовая искра где-то глубоко в зрачках. Желтоватый белок. Голод. Хриплое рычание, скулёж. Как минимум один из трупов, каким-то образом оказался на баррикадах, и рухнул вниз, за спины отряда. Но Ктон не отступил, не повернул назад. Он впереди. Рявкнуть громко своё извечное "Грай!", ударить щитом по морде гнилой, отталкивая под удары других стражников. Мерзкий запах бьёт прямо в ноздри. Гнилая плоть, гнилые кости, всё гнилое и оттого хрупкое. Что-то хрустнуло в ногах у твари, повалилась кулём она на землю. Прямо под сапоги бывшего контрабандиста. И Тайлер не подвёл. Первый удар окованного сапога своротил челюсть, отчего создание вывалило свой чёрный язык прямо на шею, всю в трупных пятнах и беспомощно задёргалось. Удар клинка отсёк потянувшуюся было руку мертвеца. Не давай им вцепиться в себя. И вот тут, на помощь к своему мёртвому товарищу, пришёл некто значительное более свежий.
Некто, погибший совсем недавно, носящий кирасу, но уже потерявший свой шлем. Сорвал кто-то, не иначе. Мертвец весь в крови, в своей и чужой. Перегрызенное горло, разорванные штаны - перед смертью этого стражника будто драли остервеневшие псы, в буром месиве бедра то и дело мелькала белая кость. Карл успел среагировать до того, как бывший товарищ по службе вцепился в него. Ударил первым, но кираса спасла мертвеца от серьёзных повреждений, заставив только чуть вздрогнуть и сбиться с шага. А вот Карл напротив - ринулся навстречу. Голая мощь живого и очень желающего жить человека - против аметистового угара мертвеца. Близкий контакт - слишком близкий, дающий опасную возможность для врага, но немолодой стражник был расчётлив..и по своему удачлив. Щит врезался в грудную клетку двуногой сыти, и мертвец не устоял. Повалился на шикарный сервант, оттеснённый толчком. Вот только и Карл был вынужден за ним сделать два шага. И потому продолжил давить мразь щитом, яростно рыча, разбрызгивая слюну. К счастью, руки этого существа оказались прижаты к кирасе - и пускай жизнь этого стражника они не спасли, но зато Карл был очень благодарен городскому магистрату за столь прочный и цельный доспех. Вдавить этого живчика чуть глубже в этот чудесный шкаф. Створки жалобно затрещали под напором, и мёртвый стражник начал уходить вглубь. Хорошая была мебель, добротная, крепкая. Существо захрипело, дёрнулось было в сторону, но прижатое щитом вырваться не смогло.
Движение под ногами. Позабытый гость из могилы пытается укусить за сапог - но без нижней челюсти прокусить толстую кожу сапог невозможно. Карл выдрал ногу из слюнявых объятий мертвеца, отчего существо повалилось на мостовую и отпрыгнул от вдавленного в шкаф. И с яростью, поразившей даже его самого опустил каблук прямо на череп мертвеца, прямо на висок. Хрустнуло и череп разлетелся на куски, прямо как скорлупа ореха - а то что было на месте мозгов разошлось по сапогам Карла, который зарычал хриплым зверем: "Не тебе жрать Грая, выблядок." - аметистовые искры в глазах умертвия потухли, затоптанные тяжёлыми сапогами стражника, так и не превратившись в пожар. Тайлер перехватил меч поудобней, и повернулся к изуродованному в дрова гарнитуру, в который так удачно загнал сослуживца.
Однако, тот время зря не терял, и явно не желая признавать поражение, прямо-таки жаждал реванша. И впрямь, ну не оставаться же в шкафу? Лучше побарахтаться пару мгновений, уцепиться за края пролома, и вылезти наружу, где только что был обидчик. Карл с омерзением приметил обглоданный висок и щёку. Особенно белые на красном фоне зубы, откушенный нос и пустая глазница. Нагрудник, залитый кровью и чем-то ещё, неприглядным, потерял свой былой лоск. И единственный глаз, с вполне заметной фиолетовой искрой, мигом нашедший бывшего рыцаря. Рот создания искривился в голодной усмешке. Карл не стал дожидаться, пока существо окончательно покинет свой импровизированный гроб, и обрушил меч на руку создания, калеча конечность. Затем настал черёд ноги, но и это не успокоило тварь. Она всё так же пыталась выбраться. И только третий удар упокоил тварь, перерубив щею. Тело мигом повалилось назад, в недра шкафа. Голова, всё ещё держащаяся на лоскутах плоти и кожи на прощание мотнулась из стороны в сторону и исчезла там же.
Карл облегчённо вздохнул, и пусть он будет проклят, но воздух показался сладким, несмотря на мерзкий запах крови. Те товарищи вокруг, что остались на ногах, уже добивали своих противников. Враг с той стороны лез на баррикаду, но пролом уже закрыли, отбросили мертвецов.
Тайлер начал было оглядывать поле боя, и пересчитывая солдат понял, что его товарищ по строю не справился. Стражник подошёл к месту последней схватки паренька и только горько покачал головой, глядя на разорванное горло. Выпавший из руки меч лежал рядом, и Карл недолго думая, положил его на грудь стражника. Ладонь погибшего на рукоять. Пальцы ещё были тёплыми, когда он их сжимал. Что-то сдавило глотку, не давая вымолвить и слова.
Карл стоял над сослуживцем, собираясь с мыслями. Парень был молод, и считал его героем. И вот теперь он лежит на мостовой, уставившись навсегда замершими глазами в небеса. А он ничем не смог ему помочь, и даже не видел, как он погиб. Карл горько усмехнулся в бороду, и оттопырив мизинец прикоснулся к своему лбу. Жест, отгоняющий злых духов. Краткая молитва.
- Позаботься о нём, Единый. – и Карл отвернулся. Его смерть была быстрой, хотя и её не назовёшь лёгкой.
Сейчас не время горевать о павших. Пролом закрыт. Нападение отброшено. Там, за баррикадой ещё есть мертвецы, но их осталось мало. Считанные единицы. Карл взгромоздился на стол, которому ещё только предстояло стать баррикадой, и уставился на город и баррикаду, где ещё недавно был пролом. Сейчас он защищал горожан. Таких как та женщина, которая кинулась в темноту за своим ребёнком. Беспомощных, слабых, не способных ни на что перед надвигающейся угрозой. И чем больше Карл об этом думал, тем мрачнее у него становилось лицо. Некоторые долги должен исполнять даже такой, как он.
Монахиня, проходившая мимо рыцаря, мазнула взглядом по трупу рядом с ним. Вопросительно глянула, и прочтя ответ по лицу Тайлера нахмурилась. Что-то ей не понравилось в его взгляде. Ещё одна морщинка появилась на лбу. И она решительно зашагала к нему. Молодая, почти что юная, бледная даже на фоне своих белых одежд. Карл невольно улыбнулся, глядя на неё. Для него она воплотила в себе всё то, что он сейчас защищал. Непрошенная мысль в голове, привет из далёкого прошлого.
- Раны есть? – голос с усталой хрипотцой, внимательные глаза. Послушница бесцеремонно схватила его за руку, на которой осталась пара пятен крови Робби. Испачкался, и сам не заметил. Карл внезапно почувствовал себя очень старым и усталым, но в противовес этому легко соскочил со стола, и перехватил ладонь девушки. Горячая. Удивительно горячая, совсем не похожая на ту уже остывающую ладонь Робби.
- Я в порядке, прекрасная госпожа. – и рыцарь склонился в поклоне, целая ладошку. Кажется, послушница в какой-то момент захотела выдрать её из хватки солдата, но почувствовав прикосновение бороды и усов внезапно передумала. Ктон выпрямился во весь рост. В спине, в районе поясницы что-то щёлкнуло, но Грай не обратил внимания, только улыбнулся. – Идите, сестра. Здесь есть о ком позаботится. –
Наблюдая за тем, как послушница торопливо идёт дальше, Ктон только покачал головой. Хорош, куртуазный рыцарь. С мозгами на сапогах, в крови и только с поля боя. Настоящий образец мужественности и галантности. И всё же монахиня – прекрасный пример того, что город делает для своих защитников. Люди порой не замечают этого..но город..этот город стоит того чтобы его защищать.
Крик Ганса заставил рыцаря нахмурится. Этот здоровяк кричал что-то про десятника, и потроха. Сочетание не очень удачное. Подхватив меч, Карл заторопился к источнику..и увидел Ганса и умирающего десятника. Одного взгляда на его ранения хватило чтобы понять, что полуэльфу пришёл конец. С него буквально содрали нагрудник. Разорвали живот. В той неопрятной требухе, видны клочки ремня и пряжка, которую враг прямо-таки вдавил. Грудная клетка тоже пострадала. Белым вытарчивают сломанные рёбра. И всё это в крови.
Стражник подбежал с к десятнику. – Мы будем помнить, командир. И город тоже. Мы исполним приказ. Ганс, шаг в сторону, пожалуйста. Пусть он увидит не только наши рожи, но и небеса. – а сам рыцарь напротив склонился над стремительно бледнеющим полуэльфом. Минут через десять он отойдёт, но это будут долгие десять минут для агонизирующего десятника. Слишком долгие. Рыцарь бы не хотел умирать..так. Лучше уж быстро. И именно поэтому, на лице стражника гуляли желваки, а взгляд жёстких глаз буквально впился в лицо десятника. – Иммерлих ван Дарен. Вам есть что и кому..передать? Я бы смог принести ваши последние слова. И..я могу оказать вам милосердие. Вы согласны? – как-то сам собой в руке засапожный нож. Не такой узкий и изящный, как мизеркодрия, но в нём что-то определённо было от неё. Один удар, аккуратная дыра напротив сердца – и десятник предстанет перед Единым. И холодный взгляд солдата требовал ответа у командира. Готов ли он принять смерть? Или попросит ещё небольшую отсрочку?