Сказал Крейг - как отрезал. Тот тусклый огонек надежды, что еще теплился в сердце полуэльфийки, оказался резко и безжалостно потушен суровым командиром - и слава Единому, что обошлось без криков. В тяжелом взгляде Айлинн, брошенном изподлобья на Ланса, мутным варевом смешались взгляд побитой собаки, обжигающий огонь озлобленности и апатичная растерянность и смирение - словно бы всегда справная стражница не смогла удержать на сердце всю палитру обуревавших ее чувств.
Но девушка еще не опустилась окончательно до того, чтобы закатывать командующему безобразную истерику и поднимать бунт - слишком послушной и уважительной она была воспитана. Только брезгливо сглотнула готовые сорваться с языка горькие слова да отдала честь, стараясь боле не глядеть на человека, разрушившего все надежды. Красиво и резко развернувшись на каблуках, словно бы на параде, стражница отошла к ближайшей стене, облокотившись на которую и застыла, сложив руки и мрачно глядя на выясняющий отношения Сиэля и бородатого несостоявшегося ухажера. Злая и раздраженная, девушка и пальцем не пошевелила, чтобы помочь сородичу или как-то прекратить драку - ее больше заботили собственные ощущения. Хотя оскорбленный взгляд проигравшего начало драки Германа она приметила, мысленно дав себе зарок быть поосторожнее в общении со стариком и решив держаться поближе к полуэльфу - не хватало еще, чтобы пегобородый в горячке драки сунул тому перо под ребро чтобы поставить окончательную точку в споре.
Драка ненадолго заинтересовала Айлинн, и вскоре она вернулась к собственным переживаниям. Как она могла быть такой глупой, чтобы понадеяться на то, что сотнику есть хоть какое-то дело до родных и близких своих подчиненных? Тем более - до полуэльфов. Как она могла быть такой слепой и наивной, чтобы надеяться, что ее услышат и поймут? Девушка бросила затравленный взгляд на ворота, оскорбленный - на других стражников, не решившихся поддержать ее, и на краткий миг задумалась над возможностью самостоятельного поиска - зарубив всех пытающихся помешать и открыть ворота. Мысли о Германе с тупым арбалетным болтом в глотке и Лансе, разрубленном от плеча до паха, успокаивали, но полуэльфийка еще не утратила возможности рационально воспринимать происходящеее и не без сожаления была вынуждена отказаться от такого привлекательного, но безперспективного намерения.
А тут и приказ выдвигаться к дворцовым стенам подоспел. Сердце Айлинн болело за оставшихся за стеной, но она уже потихоньку начала свыкаться с мыслью, что ничем им не поможет. В строю она нахально заняла место рядом с Сиэлем, попросту оттерев собиравшегося вновь занять место плечом к плечу с ним стражника - так дочь медика, неисповедимыми путями судьбы ставшая одной из защитников города, чувствовала себя спокойнее. И безопаснее: благо, Кляйн на сей раз решил не доставать ее своими "ухаживаниями", а, поджав хвост, пристроился к Бериту.
По дороге полуэльфийка все больше молчала, погрушенная в свои мысли, даже особо не смотря по сторонам. Не смотря на все переживания, которые, казалось бы, не должны были дать ей ни малейшей возможности отвлечся от моральных терзаний, она нет-нет да обращала внимание то на тот, то на другой элемент ландшафта или изящную постройку. Но не с завистью, как можно было бы ожидать от родившейся вне пределов внутренних стен, а с некой пряно-полынной тоской да горьким вереском словно бы и не своих воспоминаний - словно бы она краем глаза заглянула в прошлое, туда, де еще жили ее предки.
Вся картина благолепия обиталища аристократии оказалась вмиг разрушена, когда с небес спустились два дракона. Вернее, даже не самих дракона, а того, что от них осталось - выбеленные временем костяки. Первым погиб Крейг. Наверное, Айлинн должна была чувствовать мсительную радость от того, что ее обидчик растался с жизнью, но вместо этого она почувствовала, что пустота внутри только расширилась: словно бы со смертью своего первого командира она потеряла еще частичку души.
Кто-то запаниковал и, вереща зайцем, попробовал сбежать, кто-то застыл соляным столбом. А Айлинн, отбежав на несколько шагов в сторону, скупыми и четкими жестами перевесила щит за спину и взвела арбалет. Сейчас девушку ни капли не интересовало, откуда взялись эти обглоданные костяки крылатых тварей и зачем они охотятся на живых, сейчас она даже не почувствовала казалось бы столь ожидаемого и логичного страха. Злоба на окружающих и боль от вероятной потери родных заглушили все другие чувства, наполнив полуэльфийку одним желанием - выместить свою боль хоть на ком-то, расквитаться с теми, кто вверг город в хаос и угрожает ее семье. И невесть откуда выползшая нежить была лучшей целью.
Прильнув к теплому прикладу, Айлинн встретилась глазами с маленьким аметистовым огоньком в глазах монстра. Этот мертвенный свет освещал темные глазницы изнутри, наполняя чудище жалким подобием жизни и желанием проливать кровь. Наверное, подумалось стражнице, именно это пламя и дает ему жизнь. Взгляд поверх стрелы, нацеливание прямо в проклятый огонек. Глубокий и спокойный выдох - как учил дядюшка. Мысленно - молитва. Выстрел.