Глядя на беззаботного Германа со смесью удивления и недоумения, полуэльфийка никак не могла взять в толк: это он по жизни такой неразумно-самоуверенный, или только прикидывается? Если это действительно его натура, то тогда возникает вопрос: как он умудрился дожить до своих лет, при таком-то отношении к жизни? Неуклюжие ухаживания бородача девушке нисколько не импонировали - впрочем, недовольства тоже не вызывали: до поры-до времени. Его, по крайней мере, было забавно слушать, да и дурные мысли отступали на второй план.
- Ну-ну, - хмыкнула Айлинн, собираясь изложить свое мнение относительно тайных свиданий и то, кого следует бояться, а кого нет. Но договорить ей не дали - остановившись, Ланс в своей обыкновенной манере велел подчиненным засунуть языки в задницы и вести себя тихо: на службе, как-никак. И, самое досадное, что он был прав. Чай, не в казарме у очага, а в строю при выполнении какого-то важного задания.
Стражнице было очень стыдно, что командир принял ее за беззаботную болтушку, не способную исполнить простейший приказ и держать язык за зубами. Кончики заостренных ушей девушки заалели, щек и остро очерченых скул каснулся нежный руменец. При первых же раскатах командирского баса она инстинктивно потупила глаза, вжав голову в плечи, но затем решила, что негоже солдату городской стражи вести себя подобно смущенной школьнице, застигнутой строгим учителем за первыми поцелуями. Так что Айлинн не без труда нацепила на себя маску чопорной строгости, приправленной легкой толикой служебного рвения и, распрямив плечи, уставилась на сотника, коротко кивнув в ознаменование того, что команда предельно ясна, и нарушать ее не по делу она не собирается.
Кратковременная пауза в скором марше дала возможность Айлинн прислушаться к тому, что происходит в городе, и услышанное ничуть не обрадовало ее. Зябко передернувшись, она нервно поморщилась, бросив быстрый взгляд в сторону города и инстинктивно каснувшись арбалета.
Недовольный гул толпы - что можеть быть хуже? Похоже, мрачные предположения Айлинн и карканье Вороны сбываются: стражу ждет подавление народного бунта или погрома, или того хуже - организованного внешними врагами или какими-нибудь путчистами мятежа. А это значит, что, скорее всего, придется убивать ошалевших от крови и дешевой выпивки простецов, дорвавшихся до возможности свести счеты с соседом и поживиться за его счет. Это было мерзко, это было противно и неприятно, но не смертельно - как-нибудь уж она справится с этим.
Об одном тихо молила полуэльфийка: чтоб это было не выступление замученных доморощенными блюстителями чистоты крови полуэльфов. Ведь тогда придется стрелять в своих - от этой мысли у Айлинн до боли щемило сердце, а на глаза словно бы вот-вот готовились навернуться беспомощно-злые слезы. Вон, собственные сослуживцы-стражники, расисты проклятые, уже готовы просто из-за собственной ограниченности, кровожадности и бочзни всего чуждого порешить всех несчастных, в чьих телах довелось течь хоть малой толике эльфийской крови.
Чувствуя спиной исполненные ненависти взгляды, прямая как жердь Айлинн бросила на навлекшего на нее беду Германа раздраженный взгляд, ни словом не ответив на его поползновения: не дурак, сам поймет, что после речи командира ответа он не услышит. Решившись, наконец, Флинн, на свой страх задать командованию мучающий ее вопрос и заодно отвлечь его от темы болтливости, девушка спросила Ланса:
- Господин сотник, разрешите обратиться? С чем нам предстоит столкнуться? Не имеет ли мне смысл приготовить к столкновению арбалет?