Здесь было так спокойно. Так тихо.
Лёгкая прохлада ночи приятно пощипывала кожу, расслабляла натруженные мышцы. Серебристый свет луны очерчивал контуры предметов, людей; и под сенью луны легче думалось, и слетали с уст порой откровенные фразы, что при свете дня никто бы не решился озвучить.
Здесь было так спокойно.
Пока не пришёл командир. Пока не отдал приказ. Пока не вскочили со своих мест солдаты, в головы коих заложили принципы безоговорочного повиновения. Не успели очнуться – а ноги уже сами несут из казармы, руки в невероятном темпе застёгивают множество ремешков, облачая ещё минуты назад расслабленное тело в полную униформу стражника.
Здесь было так тихо. И одномоментно всё ожило. Тишина развеялась топотом ног, шумными сборами и шепотками недоумевающих стражников.
«Что произошло?»
«Какого чёрта нас поднимают посреди ночи?..»
«Куда смотрит ночной патруль?!»
«Что у этих недоумков там случилось, сами не справятся?»
Тихие, обрывочные фразы. По большей части, ещё совсем молодых и неопытных стражников, что не привыкли так скоро подчиняться приказам. Не успевают, считанные секунды задерживаются в казармах.
Но большинство уже спешит в оружейную. Ведь приказ был отдан чётко. Мешкать не стоило.
Эрих
Слова. Предупреждение об опасности? Или просто разыгравшаяся паранойя?..
Как бы то ни было, но слова твои никто не воспринял всерьёз. Покосились солдаты на тебя, но во взгляде их читалось скорее неодобрение.
- Да не каркай ты, Ворона, - фыркнул один из солдат, ещё совсем юноша, с россыпью веснушек на обветренном лице. Новобранец. Выбежал из казармы вслед за остальными.
Проводил его взглядом другой стражник. Помнишь имя стражника, ибо он из твоего десятка. Имя достойное королевской особы - Георг. По прозвищу «Косматый». Ибо чёрная седеющая коса спускалась лентой по спине его да серебрилась проседью столь же угольно-чёрная борода.
- Дурная ночь. Я тоже чувствую, - кивнул тебе. И поспешил в оружейную.
***
Всем
Площадь перед казармами огласили громкие звуки. Лязг доспехов, топот ног. Отдалённый собачий вой, что так настойчиво проникал в сознание, словно сигнал о затаившейся опасности.
Открытое пространство сплошь заливал лунный свет. Высыпавшие на улицу солдаты прекрасно различали силуэты окружающих людей. И это, в некоторой степени, повлияло на скорое построение.
Каждый занял своё место, словно пешка на шахматной доске. Быстро, молча. Никто из вас не мешкал, не распалялся на пустые пересуды о том, почему вас подняли так рано. Вы знали: любая задержка могла стоить вам впоследствии нервов, времени и сил…
Девочки к девочкам, мальчики к мальчикам – закончилось. Люди разных полов встали плечом к плечу, присоединившись каждый к своему десятку, а десяток – к общей сотне.
Ланс Крейг был уже здесь. Как и остальные офицеры, вставшие шеренгой за его спиной. Девушки различили среди окутанных лунным светом фигур и коротко стриженную Флинн, со всей серьёзностью смотрящую на уплотняющиеся ряды стражников. Флинн – строгая, педантичная в работе женщина. Но человечная. Порой улыбающаяся. Но сейчас – даже тени улыбки на лице не было.
Чуть поодаль встал десятник Имлерих, тонкокостная фигура которого выделялась на фоне остальных. Чуть выше и чуть стройнее он был любого другого офицера. Острижены светлые волосы, из-под которых выглядывают острые кончики ушей. В его взгляде практически всегда с лёгкостью читалась надменность. И даже сейчас Имлерих продолжал оставаться совершенно невозмутимым. Поглядывая, казалось бы, недобрым взглядом на Ланса, что уже расхаживал перед выстроившимися рядами стражников.
- Копаетесь как детишки в песочнице, - заключил Крейг, как только последний солдат оказался на площади. – Очень надеюсь, что никто из вас не тратил время на бесполезные игры и не нажирался втихую как последняя подзаборная пьянь, потому что отдых был бы вам сейчас на пользу. Ночка, скорее всего, будет долгая.
Ланс на краткое мгновение замолчал. В глазах его впервые промелькнуло нечто сродни неуверенности. Словно он сам не знал, чем закончится в итоге эта ночь... Но выражение на лице быстро сменилось. И в следующую секунду сотник уже внимательно приглядывался к каждому десятку, едва ли не к каждому солдату. И цепкий взгляд его, казалось, обжигал.
- Флинн! – гаркнул он через плечо. – Берёшь первые два десятка…
Формирование подразделений началось.