Напаяшни сквозь боль тянулся чему-то, предлагающему жизнь и борьбу. Он не знал, происходит ли это лишь в его мыслях, или тело следует за велениями разума. Разума ли? Все сущее инстинктивно стремится выжить, и вождем могла двигать дикая, животная натура, которую не избыть в людях. Или, возможно, его вела воля, не дающая сдаться и умереть, пока он нужен был Муц?
Все это оказалось неважным. Сквозь мрак он ощутил, как его рука встретила другую. Как стиснули ее в крепком рукопожатии. Как что-то ринулось в него, наполняя силой, изменяя и преображая. Мучения от ожогов и ран казались лишь бледной тенью того, что испытывал Напаяшни. А тот страх, что посетил его за мгновения до изменений, в сравнение не шел с ужасом, охватившим его при осознании того, что изменения происходят не по воле Коатля.
Вождь ошибся. Протянутая сквозь пустоту небытия рука принадлежала другому богу.
- Бегите, Муц!
Крикнул Напаяшни, пытаясь предупредить племя о новой опасности.
Крикнул ли?
Не все легенды заканчиваются хорошо.