Молестия не сводила голодного взгляда с Асдрубаеля Векта. Он же осматривал комнату, что явилась по зову Раиса. Помещение было средних размеров, без окон и дверей, ибо она была слишком опасен, а он непредсказуем. Зато стены были увешаны всевозможными орудиями боли и наслаждения: по углам стояли жаровни и бочки с соленой водой, на столах лежали механизмы, чей удел был лишь один- терзать плоть счастливых жертв, заставляя их истекать любовным соком и потом. На стенах же висели различные инструменты: острые, с крючками, вибрирующие, электрические, дурманящие - их было великое множество. Но его внимание привлекали различные столы, на которых лежали различные ампулы, эликсиры и травы, а в котелках что-то аппетитно булькало. Дальше медлить было нельзя.
Асдрубаель рывком снял с себя одежду, вызвав стон у Молестии, и направился к алхимическому столу. Многие не узнали бы ингредиентов, ибо они были созданы гемункулами - творцами плоти. Взяв пучки различных трав и несколько колб, Вект кинул их в жаровню. Дым, что исходил из нее, мог свести с ума тело и разум простых и неподготовленных смертных и бессмертных. Для заключенных в комнате он только обострил чувства и восприятия до столь сладостного предела, что уже просто стоять вызывало бурную жажду, необузданную похоть.- Иди ко мне, моя королева! Давай же насладимся этим радостным мигом любви! Я испробую твое тело! Ты будешь моей вечность!- Его голос сорвался на крик, когда они соединились в длинном и страстном поцелуе. Он чувствовал, что она немного изменила строение своего тела, став чем-то средним между человеком и пони. Рывком, опрокинув ее на пол, Вект схватил изогнутый нож со стены. Ее слюна висела нитями на его подбородке, а ее взгляд светился от невероятной жажды, что так была знакома его черному сердцу. Накинувшись на нее, он рассек свою кожу, обливая Молестию своей кровью. Рывком ножа проделав тоже самое и с ней, он накинулся на нее, терзая ее мягкую и податливую плоть. Ее стоны эхом отражались от стен, а наркотический дым усиливал слух, доводя их до экстаза.
Он давил на нее и сверху и снизу, и спереди и сзади, но оба понимали, что это лишь прелюдия к настоящим удовольствиям. Лишь спустя 40 минут она отпустила его. 40 бесконечных минут шепота и обещаний. И вот, наконец, он помог ей встать, подводя ее к небольшому возвышению в середине комнаты. На возвышении находился стол, чьи цепи были созданы из костей неизвестной расы. Приковав ее к столу, в воздух разнеслись инструменты, требованные для дальнейшей работы. Клики рассекали ее кожу, различные иглы и стержни впивались в нервные узлы и мозг. Нормальное существо уже бы скончалось от болевого шока, но только не она. Ей нравилось происходящее, но даже этого ей было мало. Она требовала все больше и больше, не замечая улыбки Векта. Все шло по плану, ибо ножи высекали на ее костях глифы, обеспечивая архонта темной энергией. Его тело потеряло всякие очертания, но он продолжал истязать ее. Теперь в воздухе висел ее позвоночник, подхваченный его псайкерскими силами. Можно было заметить тоненькие нервы, что тянулись от тела - ни один не порвался. Теперь взметнулись эссенции, заливающие мозг Молестии страданиями тех, кого Вект поглотил за шесть тысячелетий тирании Вечного города. Молестию охватил экстаз. Дальше медлить было нельзя. Схватив пилу, Вект рассек свою грудь, извлекая небольшой предмет, что он хранил все время в себе. Повинуясь воле хозяина, тот завис над корчащимся телом, впитывая энергию боли. Органы жертвы завибрировали от концентрации невероятно огромного количества энергии. Стены пошли трещинами, из которых стала литься кровь. Помещение стало быстро заполнятся живительной жидкостью. И тут предмет запульсировал. Время словно остановилось. Энергия, некогда бывшая Вектом, аккуратно, словно это было яичко зефириды, взял его, приложив немного выше середины к себе. На столе перед ним лежал конвульсивно дергающийся кусок расчлененного мяса, бывшего некогда Молестией. Ее сладостные вопли стихли, поскольку трахея была вынута одним концом. Глифы на ее костях сияли подобно умирающим звездам. Наклонившись к ее черепу, Асдрубаель Вект положил на него свои руки. И тут мир сошел с ума.
Кровь мгновенно затопила помещение. Энергия боли вырвалась из комнаты, подобно выстрелу «Копья Пустоты», пробив потолок тренировочного зала, и развеявшись в верхних слоях атмосферы. В тот же миг эхо возрождения разошлось на многие километры вокруг, чтобы мгновением после вернуться в зал. И тут все взорвалось! Кровь хлынула нескончаемым потоком, заполняя огромный зал, ее брызги окрасили все помещение в артериальные тона. В эпицентре беспорядка стояла фигура, которая лишь на расстоянии напоминала человека. Вблизи же было видно золотистую кожу, угловатую с широким подбородком, а также заостренные уши. Фигура была обнажена, хотя в кровавых брызгах это не особо бросалось в глаза. Ее голова была чуть запрокинута вверх, руки были вытянуты, словно он принял благословение некоего божества. В центре груди находилась сфера, немногим больше глаза. От нее исходило мерное фиолетовое свечение. От самой фигуры исходила невероятно сильная аура власти, заставляющая делать все, лишь бы угодить ему. Фигура открыла глаза, сияющие подобно изумрудам. Посмотрев на Раиса, Асдрубаель Вект произнес:- Прекрасная картина, не правда ли?- Его голос был мелодичный, с стальными нотками - голос, привыкший управлять и повелевать, голос, способный успокоить кого угодно. Лишь глаза не соответствовали ему- от них исходил ужас несчетных душ, невероятный голод. Эти глаза заставляли смертных всех сортов заканчивать жизнь самоубийством, лишь бы не стать его добычей. Миг- и взгляд сменился на дружелюбный. А на остатках стола лежал череп Молестии, исписанный аккуратными строчками древнего языка. Его глазницы буравили Раиса.