Дернув глазом на несоответствие между влажными волосами и прежними трусами Ольгиного мужа, Денис рванулся к такой манящей женской сумочке, по закону подлости стоявшую чуть ли не на самом видном месте. Рыться в ней попаданец не стал, а просто сграбастал вожделенный трофей и с независимым видом прошествовал к двери. А что тут такого, может у госпожи полицейской правило такое – куда она, туда и ее сумка? И вообще, не у одного Эдика в этом доме есть право на маленькие чудачества.
Коридор встретил Дениса приятным полумраком и полным отсутствием присутствия следов дочери. Посетовав мимоходом на нравы нынешней молодежи – он сам в нежном возрасте непременно изыскал бы повод покрутиться в коридоре подольше и хоть одним глазком взглянуть на тот бардак, за который бабушка отчитывает маму с папой как провинившихся дошколят, Гришин остановился и задумался. Как показал осмотр формы, он все еще в России. Тогда вполне вероятно, что живут Эдик с Ольгой в какой-нибудь типовой многоэтажке, и тогда расположение ванной и прочих удобств, на необходимость воспользоваться которыми все настойчивей намекал оправляющийся от шока организм, становилось интуитивно понятным. И тут из-за закрывающейся двери раздался полный возмущенного непонимания возглас Эдика. Денис застонал: вот почему его занесло в тело замужней женщины? Сейчас же развелось столько разнообразных чайлдфри, молодых карьеристок, радикальных феминисток и прочих барышень, которые если и просыпаются в мужских объятьях, то всегда имеют возможность в кратчайшие сроки вытолкать этого мужчину из дому (ну, или самим стремительно ретироваться из его обиталища) не говоря ни слова пояснения, так почему же ему досталась эта примерная семьянинка?
С другой стороны, как мужчина мужчину, Денис Эдика прекрасно понимал – нет ничего хуже, чем внезапная и необъяснимая перемена в настроении и поведении любимой женщины. А уж состояние, которое испытываешь, судорожно вспоминая что ты мог сказать или сделать не так, настолько ужасно и отвратно, что его Ден не пожелал бы испытать даже тем уродам, которые засунули его в женское тело. Гришин состроил плаксивую гримасу и голосом, которым в его представлении такие женщины как Ольга, должны говорить с мужчинами на чистом английском произнес:
- Clock are ticking, дорогуша, а завтрака еще нету даже в моих мечтах. Возможно, если бы кое-кто не проспал будильник и у нас было больше времени…
С этими словами Ден завернулся в халатик и двинулся в предполагаемом направлении ванной, костеря на чем свет стоит и Ольгу, и ее эгоцентричного супруга, и вообще весь белый свет. От поисков Даши он тоже отказался – возможность наконец залезть под душ и покопаться в Ольгиной сумочке влекла его все сильнее.