Над Нью-Вашингтоном всходило солнце.
Впервые за много лет это был обычный рассвет, полный настоящих ярких красок, а не очередное плазменное зарево на горизонте. Яркие солнечные лучи прыгали по крышам небоскребов, робко касались блестящих окон, поджигали хромированные детали деловито снующих в небе ховеркрафтов. Город, не засыпавший даже ночью, сейчас все же отряхивался от дремы и начинал гудеть все громче, словно металлический муравейник.
Серб улыбался, глядя на рассвет.
Он больше не был раннером, и ему больше не нужно было проламывать головы, чтобы заработать себе на жизнь. Чудом уцелевшие члены ТотБанды разошлись каждый своей дорогой, поскольку война, кормившая их все это время, кажется, наконец закончилась. Его запыленный диплом инженера очистных систем неожиданно пригодился в городе, к которому Пако испытывал до последнего времени одну лишь ненависть.
Кажется, наконец наступило то самое мирное время.
И все же...
Мистер Гжданич! Несмотря на Ваш озвученный ранее явный и категорический отказ, корпорация ДемиХуман все же не теряет надежды привлечь вас к участию в тестировании обновленной версии нашей продукции линейки Хомо Адванс...
Наверное, стоило бы просто проигнорировать это сообщение. "Мирная" профессия Пако позволяла вести комфортное существование и оплачивать все счета за клиническое содержание Малики. Периодически всплывающие в личных сообщениях предложения раннерской работы вполне закономерно отправлялись в небытие. Единственный фильтр стоял на имя Льюис Саймэкс — Пако и сам не знал, какой тайной тянуло от чужой истории, в которой ему довелось принять участие, и почему он был готов к продолжению.
Да еще вот ДемиХуман, как оказалось. Теперь жизнь Пако оценивалась контрактом в пятнадцать миллионов, и корпорация на этот раз вполне серьезно оценивала факт того, что их изделие может не пережить тестирование, тщательно оговаривая ранее казавшийся невозможным финал. Впрочем, пиар с именем Пако все равно стоил дороже, поэтому корпорация предлагала чертовски щедрый аванс в половину суммы за одно лишь согласие.
Но даже за такие деньги Пако не был готов идти умирать, если бы не еще одно "но".
В приглашении фигурировало еще одно щедрое предложение авансом. Формулировки были весьма обтекаемыми, но содержание вполне угадывалось и искусным маркетологическим ударом било в самое сердце. Экспериментальное лечение, чертовски близкое к полной оцифровке сознания, сродни тому, что проделывал Адам — с возможностью глубинной эмоциональной терапии, восстановления личности, виртуализации переживаний и многого другого. Разумеется, без гарантий. Разумеется, с отказом от ответственности.
И все же...
Кто-то в корпорации хорошо сделал домашнее задание, подготавливая для Пако такое предложение. Серб мог бы грешить на Фабиуса, который ушел туда работать — вряд ли кто-то еще смог бы мастерски прицелиться в слабое место Пако. С другой стороны, в свое время Гжданичи получили пару подарков, явно намекающих на то, что их история все же вышла за пределы ТотБанды. Тогда лишь вмешательство мисс Амбресс позволило зарубить этот заговор с неизвестной целью — на корню, как только и умела работать госпожа прокурор.
Но даже это уже не имело значения. Пако не нажал кнопку согласия сразу после прочтения только для того, чтобы успеть попрощаться с сестрой. И сейчас, пока рассвет разрастался в полноценное утро, он улыбался — отпуская себя и ее.
Единственное, что могло его остановить, было тише шелеста больничного одеяла, заглушенного мерным гудением контрольного оборудования, невесомее дуновения ветра над ухом.
Едва слышный шепот позади.
- Рођени?..