Время вновь тянулось жеваной резиной. Туман, царивший в ближайшем будущем, вонял палеными покрышками, и от этого привкуса хотелось блевать, запоем пить горькую, и блевать снова, но уже по другой причине. Безделье и ожидание поставили ярость, бурлящую в Большом Пако, на медленный огонь, поэтому, когда Смит предложил спарринг, чтобы обтесать свои навыки ближнего боя, Пако был готов броситься ему на шею. И сломать, но к счастью, со здоровяком этот фокус не проходил.
— Бей, — сказал Пако, становясь напротив Джона. Они оба были без экзы, не обколотые дурью, и поэтому сейчас полагались исключительно на врожденные характеристики и приобретенные навыки. Ах да, еще на железо в теле, но без него в современном мире делать было особо нечего, хотя Мажор и его новая пассия успешно опровергали этот тезис.
Смит ударил — простой хук справа, нацеленный сербу в лицо. Удар был достаточно медленным, чтобы Пако принял его на левое предплечье, отводя в сторону и одновременно чуть поворачивая корпус. Правая рука змеей вылетела вперед и костяшками пальцев впилась в нервный узел на внутренней стороне бицепса Смита.
— Слишком медленно и слишком далеко, — прокомментировал Пако, опуская руки и возвращаясь на исходную. Оброненная фраза заставила его губы искривиться в мимолетной усмешке...
— ...Слишком медленно, и слишком далеко!
Пако сплюнул пыль, лицом в которую его только что уложили, и рывком вскочил на ноги. Павле — низенький коренастый земляк со смешным круглым лицом — стоял перед ним на расстоянии вытянутой руки и улыбался, едва заметно покачиваясь с ноги на ногу. Он был бы похож на колобка из старой сказки, если бы колобок мог убивать людей голыми руками. Пако в очередной раз выбросил вперед кулак, стремясь стереть эту треклятую добрую улыбку с лица. Павле текучим движением изогнулся, пропуская кулак над собой, перехватил руку Пако и каким-то немыслимым образом пробросил огромного серба через плечо.
— Пако, ти не слушаш ме*. Слишком медленно, но бог с ним, это железом можно поправить. Ты выводишь руку слишком далеко! Удар сильнее, да, но если ты промахиваешься, ти паднеш**!
Пако действительно "не слушаш". Силясь вдохнуть — а удар о землю, от которого потемнело в глазах, выбил из него все дыхание — он пытался понять, какого черта он здесь делает.
Во всем был виноват Горан, хотя слово "виноват" здесь не очень подходило. Он единственный, кто не пытался избавиться от "беснилого"***, сжигаемого бессильной яростью товарища, лишившегося самого дорогого в жизни. Это он свел его с Павле, обосновавшимся в Нью-Вашингтоне уже давно, и имевшего связи в ОАН. Теперь Павле, посмотрев на серба, собирался сделать из него эффективного раннера, приспособив к делу имеющиеся навыки и снабдив новыми нужными. Пако это было бы до лампочки, если бы не Горан.
— Как ты собираешься освободить сестру? Как ты собираешься ее искать? Где ты, мать твою, денег возьмешь? Ты в Америке, земљак, здесь без денег делать нечего! — повторяемые раз за разом доводы в конце концов пробили стену отчаяния, которой Пако отгородился от внешнего мира, пожираемый изнутри огнем. И теперь он стоял (а точнее, регулярно валялся в пыли пустыря в Гетто) перед Павле, который был в полтора раза ниже и в два раза легче, и при этом швырял его как котенка. То, что Пако еще мог ходить после этих встреч, не было его заслугой — пальцы Павле, казалось, могли резать стальные канаты. Кажется, он в свое время служил в охранной службе корпорации Milkosz Industries, сформированной на базе правительственных войск специального назначения еще в те времена, когда правительства еще что-то значили на мировой арене. По крайней мере, арсенал приемов Павле, эффективности которым добавляли мышечные усилители, рос ногами где-то оттуда.
— Вставай, вставай, успеешь еще належаться, — бывший Каратель с добрыми глазами протянул Пако руку...
—...Ово е добре****, — хрипло выдохнул Пако, силясь разогнуться после пропущенного удара в диафрагму. Смит оказался очень способным учеником, с лихвой дополняя недостаток скорости просто чудовищной силой. Пако даже позавидовал качественному железу в теле товарища по Банде. От голого рукоприкладства они уже перешли ко "взрослым" развлечениям с полюбившимися Смиту обрезками водопроводных труб, навесив на себя экзоскелеты, призванные защитить владельцев от серьезных травм. Пако показал слабые места в экзе, прикладывая усилие к которым, можно было достать "улитку через раковину".
В любом случае, теперь серб мог быть спокоен за то, что некоторые "национальные" особенности ведения боя, переданные ему Павле, продолжат свое существование. Сам Павле сгинул на одной из операций ОАН, хотя Пако не был склонен верить слухам — уж больно хитрый взгляд был у земляка при их последней встрече.
Пако сплюнул кровь из разбитой губы и посмотрел на Смита, потирающего распухшую переносицу.
— В другой раз покажешь мне как из этого правильно стрелять, — он вскинул свою трубу на плечо на манер гранатомета, целясь в воображаемый ховеркрафт в небе. Прицел вышел кривоватый — диафрагма все еще отдавала тупой болью, не давая нормально выпрямиться.
Пако был доволен, если не сказать что счастлив. По крайней мере, сегодня он сможет заснуть.