Одно за другой рождались на аллейских берегах рыбацкие стоянки альвов. Состоящие из укрытых шкурами шалашей, они перекочевывали, вслед за стадами ламантинов, по всей зеленой воде, как называли между собой альвы засеваемые морской тыквой мелководья. Редкий, убитый костяным гарпуном неосторожный кальпотан и мощный ламантин - вот какова была основная пища морских охотников. Все шире и шире росло расселение детей Шаграта, все дальше и дальше уходили, в поисках добычи лодки альвов. О, эти лодки... длинные. Выдолбленные из цельного ствола могучего дерева Гём-Вэ. Они позволяли вместить нескольких гребцов и некоторую часть добычи. Чтобы перевести тушу быка Лен-По требовалось столько лодок, сколько пальцев на руке. И новые лодки все уходили в даль...
От родных, украшенных зелеными рощами Гём-Вэ островов, к диким, безжизненным берегам мертвой земли, где ни росло ничего, и лишь бродили странного вида голодные звери. Они выли и рычали в сторону альвов. Они нюхали воздух и ревели, но тут же уходили прочь, стоило только лодкам коснуться берега и первым, самым отважным зверобоям сойти на холодные камни мертвой земли.
Но новым поколениям альвов требовались новые угодья и вот еще дальше, влечет их жажда странствий и воля повелителя. И плывут лодки альвов снова у неизведанных берегов. Берегов покрытых зелеными, пушистыми, прекрасными и совершенно чужими лесами. Здесь все казалось необычным и новым: природа, растения, птицы, животные и даже - люди...
Внешне похожие, но совсем другие. Покрытые морщинами, со слабыми больными зубами, волосами как снег и серыми, как замершая в луже вода глазами.
*****
Осторожно ступая меж древ, варшасы возвращались домой. Их кровь больше не бурлила в предчувствии славной битвы. Славные битвы... славные битвы - это для детей и трусов. Те кто сбежали в самом начале, будут рассказывать о славной битве и реках крови. А те кто был здесь... стеклянные глаза. Те кто был здесь никогда не скажут подобной чепухи. Что с того что храбро сражались варсары? Что толку от грозных кричей их вожаков? С треском пробивали каменные копья деревянные щиты, с хрустом сокрушались кости, с гнусным звуком, для которого не придумали слова сминались черепа. Своих. Чужих. Деревьев. Ящеров. Деревьев... хруст... Ящеров... треск...
Стеклянные глаза.
Осторожно ступая меж древ, варшасы возвращались домой.
**********
Наполненные твердой решимостью обрести новый дом, объединявшиеся в группы, фортранские семьи двигались на восток. Нет. Не голод, войны или болезни гнали их в неизведанное, но любопытство, неутоленная в лесах жажда странствий и доселе смутное, но все более явно ощущающееся покровительство бога. Явившийся лесному народу божественный вестник Арвельт благословил их сборы, и робко шагающие навстречу неизвестному смертные с надеждой смотрели вперед.
Перед их взорами открывался новый мир. Мир, где не было места аромату сухматовой хвои. Мир, где нельзя было насытиться нежным вкусом мякоти ками. Мир, где каждый год земля от горизонта до горизонта загоралась пожаром и только мертвые островки бестравья тогда становились защитой и убежищем для всего живого. Мир сменяющихся красок. Зеленый. Желтый. Рыжий. Красный... Черный мир.
**********
- Мама, я хочу есть.
Маленькие серые ручки тянулись из-под груды шкур. Это были взятые с собой родных гор и добытые еще дедушкой крохи, полинялые и облезлые отропьи шкуры.
- Мама?
Исхудавшая импийка только жалостливо посмотрела на свою дочь.
- Подожди еще немного, они скоро вернутся. Скоро вернутся и принесут еду. Я дам тебе вкусный кусочек мяса. Вкусный кусочек мяса, и все будет хорошо.
Долгий взгляд темных детских глаз.
- Мама...
...
- Мама, я есть хочу.