Эра Богов. Четвертый век.
Ватанэй испуганно вскрикнула и открыла глаза. Мэтейней, Тододахо и другие спали вповалку, защищаясь от проникающего сквозь неплотный полог утреннего холода грубыми и шершавыми гиготроповыми шкурами. Молодая фортранка опасливо прислушалась к ночным звукам и невольно коснулась пальцами шрама, чуть ниже затылка. Перед ней снова пронеслось воспоминание того дня, когда Гайвата, и еще двое... двое...
Она зажмурилась и стиснула зубы, словно пытаясь выдавить из своей памяти, изжить это воспоминание.
...когда Гайвата, и еще двое Братьев Ветра сошли с ума. Это безумие, как проклятие поразило их, в один миг исказив черты лица, наполнив их души тьмой, а тела беспощадной силой. Эта была сила тех кто больше ни на что не надеется и ничего не ждет, сила тех, кем движет неутолимый голод, голод после которого ничего нет и не будет.
Ватанэй снова поежилась и тихо прошептала охранную молитву Сентеотль, надеясь отогнать злых духов безумия от себя и остальных членов семьи. Ее мысли и воспоминания лихорадочно сменялись, и вот она уже, сама не желая того вспоминала, как она кричала, когда зубы того кого она раньше называла своим мужчиной, вцепились в ее хребет. Вспоминала, как она звала на помощь. Вспоминала как брат, копьем разжимал стиснутые челюсти Гайвата, как тот ревел, не желая упускать свою добычу. Но среди всех криков, среди туманящей разум боли, она вспоминала тот звук, хруст и чавканье, с которым отец раздробил череп, так и не отпустившего тогда ее, супруга.
- Спи.
Она отпрянула, испугавшись, пропустив приближение проснувшегося брата.
- Спи, Ватанэй Птичье Гнездо. Сегодня отец сторожит нас и все будет в порядке. Прогони дурные сны и ложись спать.
Все будет в порядке, повторила про себя девушка и подала знак Тододахо что вот-вот ляжет. Прогони дурные сны, говорит, - думала она. Ей каждую ночь снилась огромная рогатая самка гиготропа, вламывающаяся в их убежище с диким ревом. В глазах этого кошмара застыло то же голодное безумие, что когда-то поразило Гайвата и других. Животное из ее сна нанизывало людей на рога и размахивало окровавленными телами из стороны в сторону. А потом устремившись только к ней, тянулось, тянулось к лицу Ватаней своими мягкими теплыми губами, скрывавшими мощные зубы и кровоточащие десна.
- Все будет в порядке, - криво улыбаясь темноте прошептала она.
Ватаней знала, что не было ничего, ровно ничего, что бы могло помешать ее кошмару стать однажды явью.