Казуки быстрым шагом шел по улице. Он знал, что за следующим поворотом покажется начнется дорога, которая приведет его прямо к школе, а это значило, что стоило начать готовиться. Метод мальчика был прост: когда он находился в обществе, то он стремился держаться и говорить уверенно и не ссутулиться. Казуки не совсем понимал, почему не все догадывались вести себя так, однако, в его случае это приводило к тому, что у мальчика была хорошая репутация и он пользовался уважением в кругу сверстников. Нельзя, конечно, было сказать, чтобы он был прирожденным лидером, однако, к его мнению прислушивались и всегда спрашивали его, когда нужно было принять решение, да и те, с кем он общался вне школы, обычного держались его стороны. Исключения, конечно, случались, как, например, в редких случаях с его сестрой, которая по какой-то причине пользовалась популярностью в друзей Казуки, и при ней все, как один начинали вести себя, как последние идиоты. Мальчик предполагал, что таким образом они стремятся оставить впечатление и хоть как-то запомниться, но это все еще казалось ему глупым, несмотря на изменившееся отношение к сестре… Казуки с трудом сдержал улыбку и все же заставил принять себя бесстрастное выражение лица, которое так хорошо работало по утрам – он, в отличие от других, особо не позволял себе картинно зевать и жаловаться на то, как все плохо и как ему не хочется учиться. К тому же, он вот-вот должен был свернуть за угол, а там наверняка встретиться кто-нибудь из мальчиков или…
- Привет, Казу-тян! – лучезарно улыбнулась ему Чие, которая сегодня почему-то не только не была привезена в школу на машине, но и шла одна. Правда, “Казу-тян” в этот момент об этом совсем не думал, его больше беспокоила… или, точнее, наоборот не беспокоила улыбка, которую, наверно, стоило отнести к мощнейшему оружию ментального воздействия, так как их головы мальчика вылетели все мысли, а о том, чтобы поддерживать правильное выражение лица он так вообще напрочь забыл.
- Доброе утро, И… - начал на автомате отвечать он, когда улыбка на лице девочки сменилась осуждающим, почти хмурым взглядом, поражающим в самое сердце, после чего Казуки сообразил, что чуть было не допустил роковую ошибку, так как они уже неделю назад перешли на обращение по именам. Мальчик, правда, не очень понял, как гордое “Казуки”, обозначающее что-то вроде “сияние гармонии” превратилось в почти девчачье “Казу-тян”, но он оказался бессилен и не смог ни на что повлиять. Мелькала, правда, мысль придумать кличке и Чие, но к него как-то даже язык не поворачивался, несправедливо, да…
- и тебе, Чие, - вывернулся он, избежав обращения к девочке по фамилии. Ему, откровенно говоря, нравилось так ее называть – было в прямом обращении по имени что-то взрослое и потому притягательное. – Рад тебя видеть, - Казуки решил, что прямота поможет ему заработать несколько очков.
- Правда? – девочка вдруг подозрительно на него посмотрела. – Тогда почему ты выглядел таким испуганным, когда меня увидел?
- Не был я испуганным, - ожидаемо, возмутился Казуки, судорожно пытаясь вспомнить, как он мог отреагировать и, как не посмотри, выходило, что он мог, разве что, улыбнуться в ответ, возможно, даже глуповато. Однако страха точно не было, с чего бы?
- Ну, может, ты ждал, что я начну ругать тебя за то, что ты мне вчера ничего не написал? – предположила Чие.
“А должен был?” – Казуки с трудом удержался от того, чтобы не ляпнуть фразу, которая могла бы стать роковой, одновременно осознавая, что он и правда виноват, так как у них была традиция обмениваться хотя бы парой сообщений после школы. Но, к сожалению, вышло так, что вчера мальчик услышал поразившие его до глубины души откровения, и из-за этого он забыл обо всем на свете… точнее, о самой Чие он, конечно, не забывал, однако, связаться с ней, действительно, не связался. Возможно, и к лучшему, так как поделиться узнанным об Усаги мальчик не мог ни с кем, а накануне он вряд ли смог бы говорить о чем бы то ни было еще с кем бы то ни было.
- Извини, был напряженный день, - повинился он. – Я даже об уроках чуть не забыл, кое-что придется доделывать на обеденном перерыве.
- Но все в порядке? Ничего не случилось? – с легким беспокойством уточнила Чие, знавшая, что это не в характере Казуки.
- Нет, все в порядке, более чем, просто замотался и ничего не успел, - ободрено продолжил юноша, осознав, что он выбрал правильную стратегию. – Обещаю, что буду писать тебе сегодня и в выходные, из Хаконе.
- Да, я помню, про твою семейную поездку, - кивнула она. – Хорошего отдыха… и не забудь мне привести черных яиц, - напомнила девочка. Казуки еще накануне задумался о том,, зачем они могут быть ей нужны, если они, можно сказать, жить едва начали и продление текущего возраста будто бы ни к чему, но он уже научился не задавать глупые вопросы.
- Обязательно, - пообещал Казуки. – Я привезу что-нибудь еще, думаю, в Хаконе должны быть интересные сувениры. Что…
- А вот это ты лучше придумай сам, - не дала ему закончить Чие. – Посмотрим, что к чему ты придешь… будет интересно, - улыбнулась она.
- Хорошо, - несколько неуверенно ответил мальчик, пока, откровенно говоря, слабо представлявший, что может быть интересным для Чие. Хорошо, что теперь ему было к кому обратиться за советом помимо мамы…
- Кстати, я тут подумал, - вдруг, неожиданно для самого себя, начал говорить Казуки, заработав внимательный взгляд Чие. – Когда я вернусь, в понедельник там или еще когда-нибудь… - он ненадолго прервался, вызывая у девочки все более сильное недоумение: она все же не привыкла, чтобы Казуки мямлил, не решаясь что-то сказать. – Может, сходим куда-нибудь? В кафе, например… - добавил он, чувствуя одновременно жуткое беспокойство и чувство, что самое сложное уже осталось позади.
Чие же удивлено моргнула, так как девочке казалось, что она еще долго не услышит ничего подобного, но… не то, чтобы она была против. Скорее, даже наоборот, чего уж там.
- Конечно, отличная идея, - искренне улыбнулась она. По реакции покрасневшего Казуки Чие поняла, что смущение она все еще умеет скрывать гораздо лучше, но… это была еще одна черта, которая ее более чем устраивала.