Путь до Кальфеона, как и говорил Бальдр, занял световой день, так что крепостные стены показались к тому моменту, когда солнце почти перевалило за горизонт.
Город, конечно, не чета некогда великому Готтсбургу, но впечатление производил: большой, шумный, он никогда не спал. Мощные стены и башни в несколько оборонительных рядов, обширные площади, просторные дома и постройки - Кальфеон явно строили с размахом. Хотя, какой уж там "Кальфеон"...когда-то он назывался Остмонт, и лет триста с гаком тому назад здесь правил небезызвестный гауграф Кристоф Бек, мятежный наместник, с которым воевал еще Франц Фердинанд - отец будущего Манахора.
Так уж вышло, что всем, кто присутствовал в Храме, дорога была одна - в Кальфеон - так что первое время тут и там мелькали знакомые лица.
К счастью, за прошедший день их тела и лица пришли в норму. Конечно, не такие сильные, как когда-то, но они по крайней мере не вызывали подозрения у горожан.
Потом уже все разбрелись, кто-куда. За оружием, за доспехами, новой одеждой, конями, транспортом...кому что нужно.
А купить в Кальфеоне можно было практически всё, что угодно. И если нельзя купить сразу, то можно заказать, при условии, что заказчик готов подождать какое-то время.
***
На Людольфа и Эльвелега поглядывали с любопытством. Что общего может быть у этих двоих? Эльф без ошейника, а значит, человек ему не хозяин. У обоих потертый, бывалый вид. Наемники? Да, скорее всего. В преддверии междоусобицы, в город стекались наемники. Когда феодалы сорвутся с цепей и пойдут войной на королевский трон, маленьким городам и торговцам понадобится охрана, ведь грабежи неизбежны. К расценкам готовых армий присматривались как посланники тех самых феодалов, так и уполномоченные королевские вербовщики.
Поэтому в парочке, хоть и необычной, на деле ничего странного не было. Привратник с отсутствующим видом протянул кружку, требуя уплаты за вход в город. К счастью, Бальдр и культисты снабдили мелочевкой на дорожные расходы. Как и увесистыми кошельками, по сто золотых монет на брата. Это очень и очень большие деньги, и в то же время совсем немного, если смотреть с точки зрения военной экономики. Война - дорогое удовольствие.
Сразу взять в оборот готовый отряд? Можно, но дороговато, да и в таком случае наниматель останется лишь нанимателем. Нужно собирать собственное войско. В таком крупном городе, как Кальфеон, найти добровольцев не составит труда. Здесь хватало одних лишь покорителей больших городов - теперь они, голожопые, клянчили монетку-другую, дабы купить себе место в караване до родных земель. Имелись и многие другие. Бездомные, отставные солдаты, просто юные и глупые, или взрослые мужики с серьезными намерениями.
Одеть и обуть их, меж тем, не составит труда. Представители крупной доспешной гильдии принимали большие заказы, как раз для таких случаев. Разумеется, доспехи массового производства не отличались качеством и красотой. Заказывать нормальные доспехи у нормальных кузнецов? На это уйдет куча денег и времени. Лучше уж взять такие для себя - командирам не пристало щеголять в пехотных шайзенпанцерах.
То же самое касалось и оружия. Дешевое и массовое оружие для армии, вроде алебард и тесаков, и добротное оружие из качественной стали для частных клиентов.
Естественно,оказавшись в торговом районе, Гнилой и Бесноватый просто не могли не пропустить невольничий рынок. Свободный эльф сразу привлек интерес работорговцев-половинчиков. И тут же терял его: с таким уродством на лице, Эльвелег - порченый товар. Собратья, томясь в клетках, с тоской поглядывали на него. Пусть ему, как и им, не было хода на родину, он-то по крайней мере был свободен. Попытаться освободить их здесь и сейчас? Глупая затея. У полуросликов очень крепкое землячество, и наезд на одного автоматически воспринимался как конфликт со всеми. Если и не задавят, то заклюют. Особенно если это будет эльф. Даже спустя тысячу лет, они так и не простили Королеве признание их в качестве "младшей расы" и "жалкой пародией на настоящих эльфов". По мнению Королевы, сама природа сделала их такими, дабы половинчики, даже не наделенные бессмертием, прислуживали своим господам - представителям Старшей Расы.
В итоге получилось то, что получилось - сепаратизм, партизанская война и угон эльфов в рабство. Гордых дочерей Великого Леса трахали грязные людишки, а мужчин использовали в качестве боевых псов на гладиаторских поединках. В отместку Королева периодически отправляла карательные бригады в поселения половинчиков, вырезая всех на корню, вне зависимости от пола и возраста. Конца и края этой резни не было видно.
Меж тем, некоторые из Возрожденных не брезговали приобретать себе эльфов-рабов. Скорее всего, в отместку - триста лет тому назад эльфийские рейнджеры забрали жизни нескольких генералов Манахора. Возможно именно тех, кто купил себе рабов.
Но это всё были частные проблемы. С этим, если будет желание, можно разобраться и позже. Сейчас Глашатай, а значит и сам Манахор, требовал незамедлительно приступить к созданию войска. Многие из восставших генералов, по воле Манахора, действовали в Кальфеоне - королевство было объектом высшей важности. Именно на его основе должна возродиться империя. Политические дрязги этому способствовали. Так что пока одни собирали армии, другие вклинивались в королевский двор и столичное общество. Успех каждого должен поспособствовать общему делу. К сожалению, это относилось и к ошибкам тоже.
Явно или нет, эмиссары в некоторой степени помогали Мелиане, королеве Кальфеона. На первых порах было сложно понять, как Манахор собирается провернуть это дело. Глашатай лишь сообщил Людольфу и Эльвелегу, что они должны максимально ослабить феодалов. В совокупности феодальное войско - внушительная сила. Но какой-нибудь отдельно взятый барон уязвим. И так, выбивая кирпич за кирпичом, можно обвалить всю стену. Или создать брешь, достаточную, чтобы союз мятежников пал.
Но время поджимало. Наступала осень, скоро сбор урожая. По мнению Бальдра и ближайших советников-культистов, феодалы начнут наступление сразу после этого. Они рассчитывали свергнуть королеву в короткий промежуток, до наступления зимы. Косвенно это подтверждали донесения шпионов и прочих лиц, заслуживающих доверие. Поэтому до большой войны оставалось всего-то чуть больше месяца. Решающий перевес в битвах должны были дать возрожденные и те немногочисленные союзники, готовые выступить на стороне короны.