Когда стало ясно, что покупать, Хальр быстро прошелся по рядам, выбирая взглядом и сердцем, и не торгуясь особо. Глядя на его хмурое лицо, торгаши не спешили ломить цены сверх разумного, а получая тут же расчет в золотых, хмурнели уже сами — от того, что не накрутили ценник на простом варваре.
Впрочем, в оружейной лавке Хальр все же задержался. Осматривая с затаенным восторгом ряды тяжелых двуручников, он со вздохом сожаления спросил оружейника:
— Есть что-то такое же, но полегче?
Морщинистый оружейник с восточным лицом окинул варвара оценивающим взглядом, проследил за тем, как Хальр переводит взгляд с двуручников на длинные мечи и обратно, почесал короткую седую бороду, и сказал:
— Есть один. Но тебе дорого будет.
Хальр хмыкнул:
— Покажи.
Торгаш с сомнением покачал головой, затем полез за стойку двуручников, и вытащил длинный сверток плотной ткани. Внутри обнаружился полноразмерный цвайхандер с необычно узким, в половину ладони, лезвием. Хальр недоверчиво взял его в руки, примеряясь к весу, и осторожно взмахнул, чтобы не разнести что-нибудь в лавке.
— Хорошая ковка. Крепкий. Дорогой металл. И легкий. Потому и не берут, — прокомментировал товар продавец.
Хальр прекрасно понимал, почему. В лучшие свои дни он бы и сам отказался от такого оружия в пользу чего-то более весомого — чтобы к собственной силе прикладывать еще и вес оружия. Тогда удар с гарантией пробивает любую дурную голову, независимо от крепости шлема на ней.
Но сейчас, пока руки его еще слабы...
— Сколько? — сказал Хальр, взмахивая клинком еще раз. Вопрос, в общем-то, был риторическим — клинок был идеально сбалансирован на два хвата выше крестообразной рукояти, и был раза в полтора легче стандартного цвайхандера. Прочность его оставалась под вопросом, но оружейник выглядел достаточно старым, чтобы дорожить репутацией.
И достаточно опытным, чтобы с первого взгляда разглядеть заинтересованного покупателя.
— Десять, — с непроницаемым выражением лица обронил оружейник.
— Беру, — сказал Хальр, доставая кошель из-за пояса. Оружейник удивленно поднял бровь, недоверчиво осмотрел и попробовал на зуб каждую монету, которую отсчитал ему варвар, и уважительно качнул головой напоследок.
— Хороший клинок. Долго послужит.
— Скучать ему точно не придется, — ухмыльнулся Хальр, выбирая ножны попроще и поудобнее.
***
Бьернгримм успел привыкнуть к южному лету еще за время бытности простым наемником. После, уже после смерти и при Манахоре, объездив всю империю, он пообвыкся в ее разном климате. Но несмотря ни на что, Север был милее всего, и даже промозглая осень, встретившая их в родных краях, принесла свое отчасти ностальгическое облегчение.
Впрочем, как и старая добрая песнь на родном языке — такая же знакомая, будто и не прошло трех сотен лет в спячке. И парни, ее певшие, тоже будто бы пришли из тех времен. Воистину сыны Севера.
Оскалив зубы в ухмылке, которую одинаково можно было трактовать как приветственную, так и угрожающую, Хальр оставил переговоры Волку.