Всю дорогу эльфийка с плохо скрываемым презрением поглядывала на Бурригана, и только иногда отвлекалась на то, чтобы потеребить рабский ошейник. С виду это была симпатичная бархотка, с вышивкой в три кольца, каждый из которых блокировал или оказывал особый эффект на носителя. Первые кольцо, красное, блокировало физическую силу раба. Второе, синее, обрубало всякую возможность использовать магию. И третье, фиолетовое, управляло нервами и эмоциями. При желании Похититель мог причинить ей боль, или сделать её сонливой, а мог и завести до такого состояния, что рабыня превратиться в развратную шлюшку. Бурриган припомнил, что Манахор любил устроить подобные зрелища себе на потеху. Похититель как-то выкрал для него супругу градоначальника одного из Свободных Городов. Часами и днями напролет она обслуживала императорских фидаев, пока не умерла от истощения. Мужское семя было её единственной пищей.
Бурриган вспомнил прочитанное в городской библиотеке. Немало времени ушло, чтобы найти искомое. Он не знал, как звали того паренька, и где именно находился обещанный земельный надел. Ему пришлось рыть архивы, по крупицам выискивая нужные ссылки и заметки. В конце-концов, Похититель нашел, что искал.
Паренька звали Гирэ. У него изначально не было даже фамилии, ибо благородством кровь и не пахла. Уже после убийства Бурригана, когда обзавелся самоцветной шахтой и каменоломней розового мрамора, он взял себе типичную среднеимперскую фамилию - Штайнер. Его дело росло, и доросло до того, что внук Гирэ смог приобрести титул барона, и добавил к фамилии приставку "фон". Ставшее богатым семейство отстроило замок, привела к покорности завистливых и менее удачливых соседей. Словом, Гирэ мог бы гордиться своими потомками. Нынешний глава семейства, Хорст фон Штайнер, являлся маркграфом. Фактически, он был сам себе государем, поскольку земельный надел был передан Гирэ еще в качестве аллода. После того, как крепость Стигмата пала - первый и последний рубеж перед тварями Предела - фон Штайнер, стал невольным защитником Кальфеона, его восточным пограничником. Ему даже удалось истребовать у короны деньги в обмен на предоставляемую защиту. Никто из вассалов королевы на эту роль не претендовал, и Бурриган прекрасно понимал, почему: в Пределе и у его границы даже самые толстые стены не гарантировали безопасность. Места, конечно, богатые, но мертвецам золото не нужно. Потомки Гирэ, меж тем, умудрились выжить, приумножить своё богатство и обзавестись серьезной военной силой. Королевский дворец Кальфеона, к слову, был выстроен из того самого розового мрамора, что добывался на каменоломнях Штайнеров.
Ночь. Дилижанс остановился на краткий отдых у небольшого постоялого двора. Тут же остановился на ночлег целый караван. Огни костров, отдаленные голоса...С козлов Бурригану крикнули, что поездка продолжиться сразу после смены коней и обновления запасов. Пока один отправился к хозяину двора, второй принялся распрягать лошадей.
- Воздух изменился, - принюхавшись, пробормотала эльфийка. У неё была светлая, серо-голубая кожа, белые волосы и золотые глаза. Колдунья и воин. Собратья Бурригана взяли её не без потерь. Она, должно быть, помнила еще те времена, когда почти всей западной Ойкуменой правил Манахор.
- Мы приближаемся к Коэдви Маур*, не так ли? - спросила колдунья у Похитителя, в кои-то веки сменив презрение на любопытство. Она говорила на имперском с жутким акцентом.