Штрайцы, сразу видно, жили рыбалкой: во дворе две лодки (одна старая, частично уже разобранная, вторая только-только сработанная, еще не ошкуренная), развешаны сети, пахнет рыбой, а куры клюют рыбьи же потроха. Чумазая деваха, завидав процессию во главе с монахиней, подобрала грязный подол и рванула в дом: докладывать, знамо дело. Через полминуты вышел глава дома: высокий и сухой как жердь старик, лысый как колено, с бакенбардами столь запущенного вида, будто мел ими пол.
- А, кхммм! - прочистил горло старший из Штайнцев, вытер жирную руку о рыбачий фартук, быстро дожевал и проглотил свой перекус. - Альфред Штрайц, чем таскать услужить, мхкм? - старик протянул руку для пожатия сначала будто бы Бэлле, потом сообразил, что сморозил, сконфузился, да так и оставил костистую кисть перед собой, будто предлагая ее пожать любому желающему.