Уве так и сидел на полу храма на коленях, положив ладони на бедра и опустив ягодицы на сведенные вместе пятки. Вокруг галдели, шумели, переживали происходящее каждый на свой лад. А Уве даже глаз не открыл. Дышал ровно, опустошая сосуд своего разума от лишних уже эмоций, чтобы было место, куда мудрость вливать.
Сейчас, пока воспоминания о пережитом видении еще ярки и свежи в памяти - самое время, чтобы закрепить их там, не потерять детали, не упустить важное. Прочувствовать. Осмыслить. Постараться понять, что увидел. Уяснить, зачем ты это увидел.
И Уве запоминал, осмысливал, переживал заново.
Получалось не очень-то. Во-первых, понятно, все же, было немного. Во-вторых, если отстраниться от внешних раздражителей, вроде голосов своих товарищей по несчастью, было не так уж трудно, то от внутренних - куда сложнее.
А внутренний раздражитель у Уве был, да ещё какой! Помимо медитативной мысленной пустоты парень ощущал и пустоту телесную. Шутка ли - день к концу клонится, а с утра во рту и маковой росинки не было! Желудок молодого человека бурчал недовольно, сердито, как разбуженный до срока медведь, сотрясая весь организм мощными глубинными вибрациями. Думать о важном мешала назойливая мысль - не убрали ли еще столы с яствами?