Уве чувствовал, что все идет ладно, правильно. Что попал он в струю потока миропорядка; осталось только следовать ему, и не мешать.
За мгновение до сшибки с зеленокожими перед внутренним взором Уве встала картина - как оно всё будет. Вот он аккуратно, но сильно, как кот лапой, прикладывает первого шестом промеж ушей. Вот уходит плавным пируэтом от удара второго, и, пользуя энергию вращения, с разворота бьёт его кулаком в ухо. Выверенно, экономно, гармонично.
Поначалу так всё и вышло. Самый резвый из накинувшихся на Уве гоблинов упал рожей в траву, второй подскочил, замахнувшись клинком...
Тут-то что-то и разладилось. Юноша лишь на миг потерял концентрацию, и сразу же гармония человека и Мира дала трещину. Уве сбился с ритма, гоблин ударил не так, как должен был, и неухоженная, темная от пятен ржавчины сталь сабли встретилась с плотью молодого рашеми.
Гоблин, ликуя, отпрянул, а Уве охнул и скособочился, зажимая ладонью длинный разрез на боку. Тут же и руку молодого человека пронзило болью, и он едва не выронил ставший вдруг страшно тяжелым, будто чугунным, посох. Из плеча парня торчал короткий, кое-как оперенный черешок стрелы.
Сердце Толстого бешено заколотилось, юноша часто, прерывисто задышал, прикладывая все усилия, чтобы только не поддаться панике. Взглянув в лицо Смерти, явившейся ему под маской двух нелепых, уродливых коротышек, Уве едва не растерял весь накопленный за последние годы багаж спокойствия и размеренности. Он оказался на грани того, чтобы броситься бежать. Слепо, не разбирая дороги - лишь бы подальше. Он не хотел умирать.
Но Уве не побежал.
Вдохнул, выдохнул, снова вдохнул. Ровнее, ровнее...
Невероятным, почти физическим усилием заставил сердце умерить свой пляс, а взгляд - перестать метаться по панораме. И мир, едва не рассыпавшийся для него на мелкие осколки, снова приобрел цельность и последовательность. Хоть раны и боль никуда и не делись, но к юноше вернулось спокойствие, а вместе с ним и ясность мысли.
Уве скорее почувствовал, чем услышал - мудрено уловить негромкий голос в рёве пламени, лязге стали и криках сражающихся, - призыв Тарьи. Молодая ведьма оказалась совсем рядом, и она могла помочь! Не в том ли сила Народа, что сталь и чары поддерживают друг друга?
Уве попятился назад, не выпуская из поля зрения своих обидчиков, и бочком-бочком сместился по гребню оврага ближе к девушке. Кивнув чаровнице, Уве встал перед ней, заслоняя Тарью от стрелков, и готовый встретить любого, кто приблизится на длину его шеста.