Ягодка Сандроминэля сделала чудо: заставила Элвина поперхнуться, закашляться, отказаться умирать и наконец встать, с трудом, конечно, пошатываясь, но встать. Уголок плаща гнома был всё ещё охвачен огнём после взрыва, брови, по-видимому, спалены вместе с основной частью волос на голове, да и помимо ожога всего тела волшебника ещё хорошенько приложило о стену позади.
Это было похоже на типичные последствия эксперимента в лаборатории. Элвин и сосчитать не мог, сколько раз что-либо в его руках взрывалось. Но на сей раз дело было в заклинании, что произнесла могущественная нежить.
Остальные выглядели не лучше, хотя Мехен, Люций и Рендал впереди продолжали сражаться со скелетами.
— Нога? — переспросил гном, переступая через тело Квентина, — Подождите, сейчас мы с ними разберёмся. Надо только придумать как... А вот!
Выжимая из себя остатки сил, чтобы удержать концентрацию и не поддаться на боль от сильного ожога, Элвин стал произносить заклинание пылающего шара. Оно, конечно, было поскромнее того, что намагичила колдующая нежить, но с оравой скелетов поможет.
Однако гном в самый ответственный момент не удержался и вскрикнул от боли, отчего заклинание тут же развеялось, не произведя никакого эффекта.