Крупные капли дождя уже готовы были сорваться вниз с наливающихся гроздей, пока покоящихся в опустившихся почти к самой земле тучам цвета дорожной грязи. Где-то сверкали молнии, а затем, спустя несколько секунд, до Риса доносился гулкий раскатистый рев неба. Дождь неминуемо придет, но мальчика это не смущало. Он любил дождь. Слышать, как капли стучат по мощеной мостовой; видеть, как разбиваются на миллиарды осколков, столкнувшись с затаившемся прозрачным стеклом. Ведь будь оно заметно, то заботливый ветер непременно подул бы в другую сторону, чтобы капли встретились со своими сестрами в луже или речке. Рис любил дождь. Видеть, как горожане спешат укрыться от дара небес, закрыть свое тело от холода и влаги, которую несли посланники богов. Дождь, это так естественно и красиво. Он не нес в себе никакой опасности, но холеные люди старались скрыться от него, лишь только небо закрывали тучи. Рис любил наблюдать за этой кутерьмой и находил происходящее крайне забавным. Да, Рис любил дождь.
Малыш кувыркнулся в правом кармане кожаного камзола, и почти сразу оттуда показались сначала черный шарик носа, длинные усики, а затем длинная вытянутая мордочка хомяка с глазками-пуговками. Он повернул нос в одну сторону, в другую, оценивая подошедших воинов, которые должны были принять его заботливого хозяина в отряд, а затем не говоря ни слова скрылся в теплом нательном кармане. Говорить Малыш умел. И иногда много, даже слишком много. Острые шуточки и непристойные предложения фамильяра, порой, вгоняли Риса в краску, заставляли зардеться прямо на людях. Но когда ситуация становилась опасной или важной, Малыш умел прикусить язык. Вот и сейчас, в предстоящем знакомстве фамильяр решил не участвовать и предпочел скрылся от посторонних глаз, предоставив хозяину самому решать подступившие вопросы.
А вопросы подступили свирепые. На кого не посмотри - убийца или вояка. Даже тот гном невысокого роста оказался вооружен грозным посохом. А про остальных и говорить нечего. Дивные доспехи, суровые лица, - хоть сейчас на войну, в арьергард отступающей армии. Такие не только прикроют, но и в контрнаступление пойдут. Без поддержки. Куда уж там Риса с ними ровнять. Он опустил взгляд и принялся изучать шнуровку на ботинках вышедшего веред человека. Шнурки его были завязаны во внутрь, что говорило о собранности и любви к порядку, а в меру тугие узлы подсказывали, что человек этот не полагается исключительно на грубую силу, а предпочитает действовать скорее аккуратно, чем наобум. Рис мысленно улыбнулся, ведь он также зашнуровывал сапоги, и опустил взгляд еще ниже. Потому что от него требовали ответ.
—Да... — Риса поднял голову и посмотрел на Квентина полным мольбы взглядом: — Ты будешь моим папой? Если я слишком маленький для тебя, то я согласен, если моим папой станет кто-то поменьше!