Едва лорд де Блондевиль собрался проучить нахального ирландца, как слух его пронзил звук выстрела, а в глазах помутнело... Он вновь несся вперед верхом на чистокровном гнедом бургундском жеребце по имени Буцефал, неоднократном победителе Ипсомских скачек. Ветер развевал его волосы, а кисть правой руки уверенно сжимала саблю. Лорд посмотрел направо. Там шагом вел свою лошадь его брат, Леджер виконт Честера. Он улыбнулся Ранульфу, а затем раздалась команда и всадники перешли на размеренный аллюр. Де Блондевиль взглянул налево. Там ровным фронтом наступал тринадцатый драгунский, образуя вместе с семнадцатым уланским первую линию. Граф Кардиган шел впереди всего на полтора корпуса, когда совсем рядом разорвалась первая граната. Аллюр постепенно ускорялся, но всадники все еще держали фронт ровно. В это время знакомый лорда де Блонжевиля капитан Нолэн, ехавший в передней линии 17-го уланского полка, вдруг поскакал галопом вдоль фронта атакующей бригады, что-то крича и размахивая саблей. Недалеко от него разорвалась граната, выпущенная батареей с высот. Один из осколков пробил грудь англичанина… Ранульф отметил тогда, что это была первая жертва роковой кавалерийской атаки, а бригада Кардигана продолжала наступать в прежнем направлении, и солдаты не без удовольствия подчинились команде лорда «Сабли наголо!». Под градом снарядов английские всадники стали инстинктивно ускорять аллюр, переходя с рыси в галоп и тем самым ломая строй. Остановить их было уже невозможно. Граф Честер увидел, что драгуны по левую руку под командованием графа Лестера вырвались вперед. Тогда он обернулся и под грохот пушек и разрывающихся снарядов скомандовал своим людям: "Не дайте этим ублюдкам из тринадцатого драгунского выйти вперед!" и, пришпорив скакуна, не без удовольствия отметил, что его люди прибавили ходу. А тем временем сержанту Уилису из семнадцатого уланского снарядом оторвало голову, но тело его осталось в седле. Лошадь пронесла его на несколько десятков метров вперед. А кто-то сзади прокричал: "Вперед, Мертвые головы!". Ему вторил боевой клич улан.
Тем временем первая линия уже оказалась перед самой батареей из двенадцати пушек, размещенной поперек долины. Несколько полков егерей, расположенных сбоку от орудий, встретили всадников Кардигана нестройными выстрелами, а орудия дали свой заключительный залп — картечью в упор, но остановить стремительную атаку английских нобилей уже не могли. Все окуталось дымом, Ранульф потерял из виду лорда Кардигана, Леджера, драгун, своих людей, а спустя несколько мгновений Буцефал вынес его прямо к батарее. Де Блондевиль первым из англичан оказался на редуте. Вслед за ним туда ворвались уланы и драгуны первой линии. В сорока шагах впереди он увидел несколько сотен пехотинцев. Они запаниковали! Они отступали, ломая строй! Лорд Блондевиль повел полк улан вдоль редута, бичом настигая убегающих в ужасе артиллеристов. Завязался короткий, жестокий бой. Впереди в нескольких десятков шагов Рануль увидел строй гусар. Они тоже дрогнули, показывая спины, и начали отступать, сначала организованно, а затем уже в полном беспорядке, рассеивая стоявшую за их спинами пехоту. Семнадцатый уланский обогнул батарею, рассеивая врагов. Граф Честер обернулся. Из почти сотни всадников он смог рассмотреть едва ли два десятка, а впереди стояли несколько сот гусар, готовившиеся обнажить оружие. Без всяких колебаний Лорд Блондевиль показал саблей направление атаки и пустил Буцевала в галоп. Горстка английских нобилей, сидевших на усталых от скачки конях, бросилась следом за своим командиром на строй гусар, стройно крича: «Charge!!!», которые сначала подались вперед, но затем остановились, ошеломленные столь дерзким натиском. Уланы Блондевиля врезались в ряды всадников противника и те рассыпались как стадо овец. Ранульф знал, что где-то за их спинами вторая линия легкой бригады уже достигла батареи. А затем... он открыл глаза. Лицо юной Элизы заслоняло чужое небо. «Боже, храни Королеву» прошептал лорд де Блондевиль и умер.