Трущобы южных районов Мос-Айсли... Этот город когда-то начинался с них. Сотни лет назад прибывшие на Татуин колонисты заложили аэропорт и тут же начали строить вокруг него жильё. Планета уже в ту пору не была пуста, и им пришлось думать о самозащите. В ход пошёл камень, вырубленный в горах, возвышавшихся неподалёку. Тех самых, откуда много веков спустя Оби Ван будет показывать город Люку. Каждый дом возводился, как отдельная крепость - с тайными ходами, тяжеленными воротами, окнами-бойницами. Цивилизация, выйдя в космос, уже отчасти вернулась в доисторическую эру, внезапно лишившись возможности держать связь между отдельными своими частями (скорость света слишком мала, единственный способ доставить сообщение - слать его с кораблём-гонцом). Здесь же, в жёстком мире скал и пустынь, Средневековье наступило ещё отчётливее. Каменные крепости... Замки... Строить их из того, что под рукой, оказалось дешевле, чем тащить материалы за сотни парсеков.
Потом, когда аэропорт и город выросли до размеров, величественнее которых на Татуине не было, оборона потихоньку отошла на второй план. Крайт-драконы уже не осмеливались забегать на улицы, пустынники тоже обходили Мос-Айсли стороной (тем более, что в окрестностях появилось немало деревень, в которых хулиганить было куда безопаснее). Люди стали селиться в домах поприятнее на вид и попросторнее. А старинные окрестности лётного поля сделались пристанищем тех, кто не мог себе такого позволить. Обманутых и уволенных рабочих, разорившихся торговцев, подавшихся на заработки крестьян, брошенных жён, отпущенных на свободу без гроша в кармане хаттских рабов. А также преступников всех мастей, которые всегда слетаются в такие места, и просто убогих, спившихся, уширявшихся... Собственно, большинство обитавших здесь быстро перекочёвывали в две последние категории - тех, кто кормится преступлениями, и тех, кто пьёт/ширяется. Выбраться с Татуина без денег было тяжело, а жить в нищете по-человечески - ещё тяжелее. Подобные трущобы имелись во всех городах этой планеты - но именно в Мос-Айсли нравственное падение их обитателей было особенно стремительным. Здесь не было железной руки шерифа Клода Скайуокера, в своё время воодушевившего население Мос-Гамоса на борьбу с преступностью и с бедностью заодно (в результате даже Хатты старались соваться в этот город пореже, а откровенных люмпенов там почти не было, т.к. даже последний бродяга мог найти какую-никакую работу и обрести хоть иллюзию будущего). Здесь не было жёстких порядков и криминальной иерархии, свойственных Мос-Эспе - городе, где шла перманентная война, где две трети стояли за Хаттов, а треть - за Рыцаря Джона, и эта треть представляла собой оснащённую по последнему слову техники армию, с которой не могли справиться другие две трети. Здесь даже не было чинности и чопорности Бестина, официальной "столицы" Красной Планеты, с её многочисленной полицией, цивилизованными (сравнительно) нравами, а также программами помощи беднякам и Работными Домами для них же. В трущобах Мос-Айсли всё было демократично, рыхло, и потому безнадёжно. Здесь каждый был за себя. В каменных домах-крепостях на сотню комнатушек, с тёмными лестницами, подвалами и туннелями обитали люди, вынужденные пить и ширяться, чтобы не покончить с собой от тоски, а выживания ради отягощать свою совесть такими преступлениями, что потом им приходилось заползать в самые глубокие норы, чтоб только скрыться от всех. Некоторые, пожив такой жизнью сколько-то лет, в конце-концов выползали из этих самых нор, сознавались во всём, и равнодушные судьи, которые тоже были сами за себя, равнодушно отправляли их на виселицу.
Линдли Ндиале тоже пришлось жить так в течение двух лет. И она никогда не решилась бы снова войти в эти каменные джунгли. Тем более, что её здесь вполне могли помнить, и висели ещё где-то фотороботы "Wanted... воровка и убийца...". И наверняка бродили по этим улицам Нум Таа и его жуткий друг Джек Прыгальщик (а до недавнего времени и Алемо Дальен). Да что там говорить - даже если б никто её не узнал, до них с Гиа'Лисом наверняка докопалось бы какое-нибудь бандитьё! Просто потому, что они были здесь чужаками...
Но оказалось, что дом, в котором жили мальчишка-трандошанин с матерью, стоит на самом отшибе. Улица на нём заканчивалась, и начиналась пустыня. Собственно, это был даже не дом, а почти не использовавшийся склад. Его хозяин появлялся раз в пол-года. Мать Террикса (вместе с ещё несколькими такими же отщепенцами) жила здесь на птичьих правах - у неё не было денег снять хотя бы комнату. Всё, что опустившаяся трандошанка умудрялась заработать и не пропить (и - по-минимуму - не проесть), она тратила на оплату обучения сына в местной школе. Наверное, это было единственное обстоятельство, оправдывавшее её существование на земле. Конечно, они с Терриксом в любой момент могли стать бомжами, но уж лучше было вкладывать свои гроши в будущее, чем пытаться из дерьмового настоящего сделать чуть менее, но всё равно дерьмовое.
Когда мальчик в полёте обрисовал своим новым знакомым сию печальную картину, Гиа'Лис решил посадить корабль на в аэропорту, а в пустыне, километрах в двух-трёх от города, и дойти до места пешком. Линдли же ощутила жалость и какое-то омерзение, причём не к семейству трандошан, и даже не к трущобам, а к Хайрему Гауссу. Она поняла, почему тот выбрал на роль помощника именно этого мальчишку. К нему в дом было очень просто попадать, не привлекая внимания. Ходить по криминальным улицам господину Писателю, видите ли, было не комильфо. Несмотря на невидимых зверей и прочую атрибутику. Могут ведь по морде накласть! С мальчишкой он был куда смелее... шакал. Гнев и жалость не отпускали девушку весь оставшийся полёт. И когда "Кортик", привычно подняв песчаную бурю, опустился между двумя большими барханами, держа Мос-Айсли около горизонта, а Гиа'Лис решил проводить Террикса до дома и, если что, помочь привести на корабль его мать, Линдли вдруг стало стыдно прятаться. Она что, хуже этого Гаусса? Хорош джедай - только и делает, что отсиживается в кабине! Доктору Фоату вполне может понадобиться ещё одна пара рук. Или ещё один ствол (или меч!), если ситуация обострится. Трущобы есть трущобы!.. В общем, решительно отвергнув предложение наутоланина подождать в корабле, Лин отправилась вместе с ним и мальчишкой.
Как оказалось, она поступила верно.
Они не смогли отыскать маму Террикса. В доме (точнее, в закутке, отгороженном от остального склада сдвинутыми ящиками) её не было. Сосед - какой-то пьянчуга лет пятидесяти, с бородой и волосами до плеч - сказал, что "драконица" "упёрлась" куда-то ещё в полдень и с тех пор не возвращалась. Террикс вызвался пробежаться по окрестным "малинам" и притонам, где трандошанка имела обыкновение бухать. Гиа'Лис дал ему сорок минут, пригрозив, что потом улетит. Мальчишка исчез. Мужик, которому происходящее было в диковинку, полез с вопросами. Он в жизни не видел наутолан и первый раз встретил тви'леку вне борделя. Гиа'Лис без экивоков объяснил пьянчуге, что он врач и хочет вылечить мать Террикса от алкоголизма. А Линдли - медсестра. Мужик, первый раз услышавший слово "медсестра", возбудился ещё больше. Ощутив приступ расположения к необычным гостям, он достал из-под кровати (он жил в соседнем ящичном закутке) бутылку чего-то спиртного. По его словам, она лежала там больше месяца. Он хранил её для какого-нибудь особого случая и всё сдерживался, чтоб не выпить. Но с доктором, который лечит алкоголизм, сам Бог велел чокнуться на брудершафт! И с такой хорошенькой "педсестрой" тоже! Да пожалуйста, сказал Гиа'Лис (бросив быстрый взгляд в проходы между ящиками - есть ли тут ещё кто? никого не было). Кружки найдутся? А то! - воскликнул мужик. И, повернувшись спиной, полез под кровать за кружками. Наутоланин, вздохнув, коротко рубанул его ребром ладони по шее. Мужик безмолвно ткнулся мордой в одеяло. Лин тихонько ойкнула. Доктор Фоат уложил бесчувственное волосатое тело поудобнее, проверил пульс - не убил ли ненароком? Потом извлёк из чемоданчика шприц и засадил мужику хорошую дозу транквилизатора. День уже очень заметно катился к вечеру, и бородатый молодец ничего не потерял бы, мирно проспав до утра.
Террикс вернулся через пол-часа. Растерянный и подавленный. Матери не было нигде. В последнем притоне ему сказали, что она ушла с каким-то цереанином. Среди мужчин этой расы встречалось довольно много любителей необычных половых сношений. Искать её теперь было бессмысленно. Сидеть и ждать - наверное, тоже: она могла отсутствовать и день, и два. Но маленький трандошанин смотрел так жалобно, так умоляюще стискивал лапы и просил остаться ("ну вдруг? она же может и ночью придти!"), его мучил такой страх за мать ("а если придёт этот, Писатель, а она тут, а вас нет?"), что ни у Фоата, ни, тем более, у тви'леки не нашлось духу сказать ему "нет". Плюнув, Гиа'Лис решил переночевать здесь. Не очень хорошо, что "Кортик" остаётся без присмотра, но, в конце-концов, скоро стемнеет. Вряд ли кто-нибудь попрётся так далеко в пески на ночь глядя. Или, может быть, Лин хочет вернуться? Ну нет уж, сказала девушка. Я не оставлю вас здесь одних! Террикс смотрел то на Лин, то на Фоата, и прямо светился от радости.
Они принялись двигать ящики, расширяя помещение. Закуток спящего мужика был сокращён до минимальных размеров и объединён с "квартирой" трандошан, а самого хозяина безжалостно переместили под кровать, чтобы освободить спальное место для Линдли. Ничего, и под кроватью проспится - невелик боярин! Хозяйское барахло - коего, к счастью, набралось совсем мало - утрамбовали туда же. Гиа'Лис выстроил из ящиков новую стенку, закрывшую почти весь обзор со стороны. Теперь, чтобы разглядеть из остального склада происходящее в "доме", надо было хорошо постараться.
Мало-помалу наступила темнота. Начали возвращаться после дневных трудов соседи. Из-за ящиков слышались их голоса и шорох. Террикс зажёг маленькую лампочки и принялся делать уроки. Дело у него не слишком-то шло, он постоянно выглядывал на улицу в открытую дверь (их каморка располагалась прямо у одного из входов в склад - в этом был её несомненный плюс). Потом кто-то заорал из-за ящиков, чтоб дверь закрыли. Пришлось подчиниться.
Гиа'Лис сходил-таки в пустыню к кораблю и принёс спальники и ужин. В том числе на Террикса. Тот, похоже, первый раз за долгое время вкусно поел.
Наконец, все улеглись.
Лин не думала, что сумеет быстро заснуть в столь необычном месте, после такого бурного дня. Какая-то каморка, в трущобах Мос-Айсли, куда ей путь заказан... Какой-то мальчишка-дракон свернулся в кожистый клубок на соседней кровати... Какой-то мужик дрыхнет под её собственным ложем! И лазерный меч лежит рядом. И она - джедай. И неведомый Хайрем Гаусс бродит где-то в ночи, как призрак... Но, видимо, как раз избыток впечатлений и сделал своё дело. Лин сама не заметила, как провалилась в сон. Лишь в самый последний миг она вспомнила, что есть ещё и Жёлтая Реальность. Но сделать уже ничего не смогла.
Впрочем, Жёлтая Реальность почему-то не появилась. Лин увидела совсем другой сон.
Она была в пустыне. Кругом до самого горизонта расстилались красновато-оранжевые барханы, из них торчали красновато-коричневые камни. Небо тоже было красным. На нём стремительно и беззвучно раскручивались гигантские, уходящие в бесконечную высь облака. Серые внизу и ярко жёлтые сверху. Казалось, это были выбросы каких-то взрывов или извержений. Лин ощутила горячий ветер. Потом вдохнула горячий воздух. Мир был разогрет, как если бы то, что выбросило эти адские облака, раскалило всю вселенную. Лин посмотрела в сторону и увидела Стрекоз. Они сидели на красноватом камне, сложив крылья, и испуганно жались друг к другу. Лин ощутила в ладонях шероховатость и жар этого камня - и миг спустя поняла, что и она тоже Стрекоза. Тоже сидит вместе с другими. Горячий ветер трепал им крылья, пытался оторвать от шероховатой поверхности и унести прочь. Они отчаянно цеплялись лапками. Лин было было страшно. Она извернулась на камне, встав лицом к ветру - и вдруг увидела "Кортик". Он стоял в пустыне метрах в сорока. Его обшивка раскалилась докрасна и пылала жаром - совсем как в тот раз. Лобовое стекло, казалось, смотрело на Стрекоз с дикой яростью. Потом корабль внезапно зашевелился, приподнялся - и из него вылез Дракон! Тот самый! Лин помнила, как тогда её огненный двойник - девушка, сотканная молниями - не склонилась перед этим чудовищем. Но сейчас она чувствовала себя совсем маленькой и беззащитной. Ей - Стрекозе - хотелось исчезнуть, спрятаться в какую-нибудь щёлку в камне. Дракон расправил крылья и сладко потянулся. А миг спустя Лин вдруг увидела других драконов - целую стаю! Они были маленькие, меньше метра длиной, но их было много. Они поднимались со всей пустыни, из-за каждого камня , с каждого бархана, и, взмахивая крыльями, устремлялись в небо - туда, к гигантским облакам. Лин услышала их торжествующие визгливые крики, похожие на карканье. Огромный Дракон ухмыльнулся - так же торжествующе, восторженно, будто радуясь какой-то победе или чьему-то прибытию. Потом движением исполинской лапы отодвинул в сторону "Кортик", припал к земле, словно изготавливаясь к прыжку, и, распахнув огненную пасть, заревел - оглушительно, безумно:
- ЯГАРРРРААААААААААААА!!!!
Лин, содрогнувшись, проснулась.
- Пик-пик-пик!
В каморке было совсем темно. Только мигал в паре метров какой-то красный огонёк. Лин - вся в поту, с сильно бьющимся сердцем - услышала недовольное шевеление.
- Пик-пик-пик!
- Вот дерьмо! - пробормотал во мраке доктор Фоат. И включил фонарик. Линдли, приподнявшись на локте, увидела, как он сердито и обеспокоенно смотрит на брелок, прицепленный к связке ключей. На брелке мигала красная лампочка.
- Пик-пик-пик!
Террикс, свернувшийся на соседней кровати, поднял голову.
- Что такое? - сонно пробормотал он.
- "Что"! Сигнализация! - буркнул Гиа'Лис. И посмотрел на Линдли. - С кораблём что-то не то. Говорил, не надо тут торчать...
Вздохнув, он сел в спальнике (он спал прямо на полу) и вынул из кобуры бластер.
В этот миг дверь вдруг дёрнулась. Кто-то попытался открыть её с улицы. Звякнул железный засов.
Все посмотрели в ту сторону. Гиа'Лис навёл фонарик.
- Мама? - тихонько спросил Террикс.
- В рот её <вырезано цензурой>, твою маму, - спокойно ответил снаружи приятный мужской голос. - Террикс, отпирай. Какого чёрта закрываешься - самого, что ли, унесут?
Маленький трандошанин задрожал, как осиновый лист. Сел на кровати, подтянул к подбородку коленки. Взглянул на Линдли с Гиа'Лисом. Не нужно было никаких слов, чтобы понять, кто там, за дверью.