Жизнь интересная штука. Ещё вчера судья спас ему жизнь, а спустя несколько часов он уже готов был убить судью, чтобы спасти жизнь Линдли. Ещё вчера судья вытащил Джерри из дома Куджера и через несколько часов превратился едва ли не во врага. Жизнь - это выбор. Он, Терек выбрал Линдли и наплевал на то, что судья спас его. Кто-то скажет, что это неправильно, кто-то скажет, что в этом нет чести... Провалитесь вы в самую глубокую шахту Беспина! И что вы вообще знаете о чести!?
- Да. - Мрачно кивнул Терек. Его обычная раздражительная угрюмость, казалось, всё усиливалась. С большим трудом он вспоминал себя смеющегося и улыбающегося... Смех... Наверное, в последний раз он смеялся ещё на Иридонии. И поступал по чести там же, на Иридонии. Пока не потерял и то и другое. Из-за Империи.
По чести он должен был умереть рядом с нанимателем в бою. Пусть даже бой будет неравный, а смерть глупая. Об этом кричал кодекс наёмника, этого требовала честь забраков. Однако он не только провалил задание, но при этом остался жив. Был лишён всех званий и привилегий, права голоса в совете да и вообще заслуженного места в иерархии организации. И покинул планету с единственный другом во всей галактике. Таким же бездомным скитальцем как и он сам.
За годы проведённые за пределами Иридонии он подметил одну интересную вещь: на какой бы планете ты не находился легче всего - нажить врагов. Иногда ты делаешь неверный шаг, иногда бросаешь неверный взгляд, связываешься с кем-то, убиваешь кого-то, кто является кем-то для другого кого-го, а иногда достаточно даже бездействия. Пожалуй, это самое лёгкое дело в этой галактике - нажить врагов. И вот не прошло и недели пребывания на Татуине, а в спину уже дышат Куджер и его прихвостни, судья Бретт, шайка Гелиоса (если кто-то остался в живых), наниматели Гелиоса (если верить Линдли - Империя; а причин не верить ей просто нет) и наверняка продажная полиция этих мест. До кучи можно добавить хаттов, которых легко соблазнить деньгами и местную шваль, который набиты под завязку улицы любого из городов.
Забрак мрачно хмыкнул.
- Ничто не вечно. - Произнёс он вслух отвечая на собственные мысли.