— Он? — переспросила Кимико и, проследив за взглядом прорицателя, понимающе продолжила: — А, это… Он теперь принадлежит мне. Я заключила с господином Рио сделку, попросила его меч взамен моей… Неважно, — девушка смущённо потупилась. — Плата была высокой, а обмен — равнозначным. Главное, что теперь он мой.
Холодным стальным блеском на мгновение зажглись чёрные, внимательные глаза, устремлённые сейчас на Кёдзи. Но в следующую секунду взгляд потеплел, смягчился — Кимико снова принялась рассматривать катану. Левая рука удерживает ножны, правая ложится на рукоять и легонько тянет в сторону, извлекая оружие.
— Омомори-сан, Вы когда-нибудь мечтали о чём-то таком, что Вам и не снилось? О чём-то запретном, невероятном, несбыточном, даже дерзком… Знаете, когда кладёшь на него руку, — пальцы девушки нежно, почти любовно обхватили рукоять, — все твои самые смелые желания и мечты оживают, роятся у тебя в голове, перекрикивают друга друга в споре, кто главнее, сливаясь в один общий гомон… или хор? А что если это оружие и впрямь способно воплотить их? — на мгновение Кимико снова подняла глаза на Кёдзи и широко, недобро улыбнулась. — В общем-то никто не мешает это проверить… — протянула она, всё ещё медля и в задумчивости изучая клинок.
Упрямо мотнула головой. Решилась. От резкого толчка рукой катана с лязгом входит обратно в ножны, а сама Кимико в несколько быстрых шагов-прыжков сокращает дистанцию до мага, в мгновение ока оказавшись к нему вплотную.
— Омомори-сан, я пришла сюда, потому что только Вы можете помочь, — перешла девушка на быстрый, отчаянный шёпот. — Спасите меня! Спасите всех нас! — сбивчиво тараторила крестьянка. — Спрячьте меня где-нибудь, пожалуйста! Отец меня убьёт, если увидит. И ни за что не отпустит с вами! И… и… возьмите его! — девушка поспешно разжала руку, и меч Рио полетел наземь к ногам Кёдзи. — Надо от него избавиться! Только как следует. Чтоб навсегда. Лишь Вы можете это сделать. Я готова Вам помочь, скажите, что нужно, я всё сделаю! Только умоляю Вас, уничтожьте его! — сама того не замечая, Кимико схватила мага за предплечья и с силой встряхнула. — Он больше не должен никого погубить, понимаете? Он… он извращает всё самое лучшее, что есть в человеке, о если б Вы только видели как…
Губы крестьянки задрожали. Последние остатки воли покинули Кимико. Дыхание перехватило от подступающих, душащих слёз. Не переставая обращать к Кёдзи свои мольбы, девушка рухнула наземь и, с отчаянием утопающего обхватив прорицателя за колени, дала, наконец, волю переполнявшим её эмоциям. Худенькие плечи сотрясались в конвульсивных рыданиях.