По двери погреба медленно, но явно проступала изморозь, воздух холодел... На мгновение шепот ускорился настолько, что разобрать отдельные слова стало невозможно даже для мудрого колдуна, но потом на него обрушилась новая волна, предложения, слова, фразы, каждая из которых производила эффект грязи, откладывающейся где-то в голове, да так, что не отмоешься.
- Отчего же ты не хочешь поговорить с нами, полумертвый? Ведь мы те, кто понимает тебя...
Голос вдруг стал громче, теперь он был звонким и как будто детским.
- Мы знаем что сердце твое пылает при мысли о красной женщине.
Затем женским, таким знакомым, принадлежащим Айюне...
- Мы знаем что тебе жаль, что Рёусин не твой сын.
Далее они говорили все вместе, как будто хором.
- Мы знаем что ты не молод и скучаешь по этому.
- Что силы твои уже не те.
- Мы можем дать тебе всё... Молодость и силы, любимую женщину и сына, о котором ты мечтал, мы можем вернуть тебе мертвых любимых... Сделать тебя богом. Мы дали ронину покой... А можем дать его и тебе.
Дверь дрогнула как будто к ней прислонилось что-то тяжелое, что бы ни было внутри, эта преграда долго его не сдержит... Снова тишина. И затем рев, жуткий, нечеловеческий рев, сменившийся людским говором, таким знакомым. Голосом Рио Кохэку.
- Ты говоришь, что хочешь поговорить со мной, старик, называешь хорошим человеком, но сам прячешься от меня. Спускайся сюда, и мы поговорим.