Пассажиры бросились к Браун, заметив белую полоску на шлеме. Ни у кого другого на голове не написано NASA, а человек с такой надписью явно должен знать, что делать, когда корабль, принадлежащий этому самому NASA вдруг решил развалиться на куски. Однако сама пилотесса врядли знала о действиях в такой ситуации сильно больше, чем они. Конечно, она могла сказать всем успокоиться, попытаться увести их в другой отсек, сделать ещё что-то из тех дурацких инструкций, которые у неё были, но для этого надо было выйти из ступора. А Александра определённо в него впала. Вид разрушающейся прямо на глазах огромной станции и летящих в твою сторону обломков кого угодно бы огорошил. Впрочем, даже если бы Браун проявила большую стойкость, она бы всё равно ничего не успела сделать, ибо корабль решил, что негоже станции одной тут огнём плеваться и тоже бахнул за компанию. Взрывы в космосе - это ещё хуже, чем взрывы в воде, уж тем более мощные.
Людей и остатки корабля разметало в стороны как конфетти из хлопушки. Александру и ещё кого-то швырнуло прямо в станцию, что было бы везением, не находись на траектории полёта людей облако разнокалиберных обломков, нагло пользующихся отсутствием трения и летящих с немалой скоростью. Всё, что можно было сделать в такой ситуации - сжаться в комок, дабы всё выступающее не оборвало, и молиться, чтобы ни один обломок не попал прямо в тебя. Прижатая к груди рука сама потянулась к висящему на шее талисману, но уткнулась в плотный материал скафандра.
Сработай, господи Боже, умоляю, сработай!, - нехитрая мольба одновременно богу и талисману крутилась в голове девушки. Не известно, бог ли это услышал её, или талисман сыграл свою роль, но ни один из обломков не задел Браун. А вот у какого-то бедолаги, летевшего неподалёку, видимо, ни богов, ни талисманов не было, а потому он заставил Сашу пожалеть о том, что она не зажмурилась, продемонстрировав ей метров пять собственных кишок вместе с остальным содержимым его скафандра и заменив мантру на мысль несколько более приземлённую и ещё более простую:
Не сблевать в шлем, не сблевать в шлем, не сблевать в шлем...
Чтобы, собственно, не сблевать в шлем, хоть вырвать девушку могло разве что желчью, которая бы не перекрыла обзор и объёма которой не хватило бы, чтобы захлебнуться, но всё же весьма неприятно пахла и пачкала бы стекло, лицо и волосы, Александра решила попытаться определить, куда её вообще несёт. Лучше бы не пыталась, так как получалось, что до станции она не долетит метров десять. Конечно, она не зависнет в пространстве, так как тормозить её полёт нечему. Она просто пролетит мимо. Влететь на полной скорости в то, что представляла собой обшивка в возможном месте контакта, конечно, тоже было бы неприятно, но не то чтобы улететь в бескрайнюю звёздную черноту было сильно лучше. Девушка почти отчаялась было спастись, но вдруг заметила, что впереди что-то болтается. Тонкий то-ли трос, то-ли кабель, то-ли ещё что-то похожее. И за это что-то вполне можно было уцепиться! Саша вытянула руку и как только шнур оказался возле неё, крепко за него схватилась. И тут же чуть не выпустила, когда её что-то сильно толкнуло в бок и обхватило шею.
Браун оперативно обмотала спасительный шнур вокруг запястья, чтобы уж точно не выпустить, и только потом озаботилась вопросом "А что это в меня такое врезалось и душить пытается?". Оказалось, что врезался в Александру кто-то из пассажиров и вовсе не пытается её душить, а просто хочет выжить, а потому изо всех сил цепляется за доступное средство спасения в виде другой ораньжевой фигурки. Отцепив руку пассажира от своей шеи Браун и её обмотала шнуром, а затем прижала стекло своего шлема к стеклу практически буквально севшего ей на шею, проверенный способ связи без средств связи, и громко сказала:
- Эй? Слышишь меня? Не паникуй! Отпускай меня, держи трос, пообнимаемся потом!, - Саша нервно усмехнулась, - Сейчас ползём к станции!