Прольется кровь.
Простые слова. Но сколько в себе объединяют. Чувства. Отношения. Судьбы. Прольется кровь. Каждый, кто стоял в комнате, ощущал это своей кожей. Мурашки, холодный пот, ярость и страх одновременно. Взвыли зверолюди, призванные колдуньей. Взъерошили свои гривы. Открылась дверь, откуда внутрь ворвался жар и гул битвы. Первым вырвался из комнаты Кернан. Он уже не мог больше ждать. Его двуручный меч был готов встретить врагов, сносить им головы, резать и рубить. За ним сразу же ворвались в огромный зал зверолюди и призванные герои. Анне с алебардой на перевес. Генрик со своим молотом, Сарток уже готовящийся произносить смертоносные заклинания.
И кровь пролилась. Бой, кипевший до этого, поглотил свежие силы. Все без остатка. Рубили паладины, рвали и метали зверолюды. Жгли и уничтожали маги и колдуны. Кэй, все это время сидевшая на шее у минотавра, использовала поданный Ингмарской арбалетом. И смотрела. Выглядывала. Айдана. Ее рыцаря, паладина и любимого. Он был так близко и в то же время так далеко. Окружен врагами, разного рода и облика. Рубящий направо и налево, поглощенный яростью. И все же это был ее Айдан. Тот самый мальчишка, с которым она провела ночи в таверне и там, в деревне. Тот самый мальчишка, играющий на кобзе, смущающийся разговоров и иногда не знающий своего пути. Сейчас он сражался плечо к плечу с каким-то воином, напоминающим помесь фавна и медузы, а группа Кэй, состоящая из тех друзей паладина, что пришли на ее зов, быстро продвигалась вперед. К тому месту, где сражался сам молодой паладин.
Кровь, насилие, убийства продолжались и продолжались. Сколько времени прошло, прежде чем в огромном зале осталось всего с десяток особей? Кэй, верхом на израненном минотавре. Сарток, уже выдохшийся и устало смотрящий вперед. Аннелиас, упавшая от бессилия на колени, опираясь на свою алебарду. Вся в крови и поту. В таком же виде Генрик, только помятый гораздо больше. И Кернан. Весь красный. Непонятно где у него и чья кровь. Ранен ли он? Зрачки широкие, дыхание тяжелое. Сейчас он выдел всю тысячу миль, простирающийся сквозь пространство и время. Видел все это и в то же время не видел ничего.
Айдан, в это же время, стоял немного впереди этой группы. Разделяли их целые горы трупов. Как разного рода зверолюдов, так и нежити уничтоженной в этот день. Паладин, такой же измученный и весь в крови и внутренностях врагов, находился на пьедестале. Перед светящейся синей сферой. Казалось, что парень не видит и не слышит ничего. В его личном, маленьком и личном мире, существовала только эта сфера. И все. На оклики Генрика или Кэй паладин не реагировал. Не слышал. Или не хотел слышать. Потянул руку к сфере. Жадно. Желанно. Пальцы тряслись от волнения.
Вспышка. Синий свет, озаряющий все вокруг. Слепящий, дарящий покой и блаженство. И образы. Яркие, правдоподобные. Настоящие.
Айдан. Весь в черном. Корона терновая на нем. Старший только. Лет на десять. Окружен стражами в черных доспехах. С черепами на плечах. Огромная площадь, залитая толпами людей, что с раскрытыми ртами смотрят на Айдана. Пьедестал. Высокий. Огромный. С троном позади. Троном из костей и черепов.
Громкий, зычный голос. Совсем не похож на тот мелодичный и спокойный тон, к которому привыкла Кэй. Но это, все же, голос ее рыцаря и паладина. Айдана.
"Закон! Порядок и справедливость! Вот что будет нашей целью! Я вынужден принять жесткие меры во имя Добра! Это временные трудности на пути к Царству Света!"
Восторженные возгласы на плозади, крики людей, вопли женщин, всеобщий экстаз, в котором слились все стоящие перед новым королем, провозглашающим свою доктрину.
"Во имя Добра уничтожим нечистые расы! Несогласных в тюрьмы! Еретиков на костер! Кто не с нами тот против нас! Люди, я даю вам последний шанс! Слушайте, все во имя веры!"
Только сейчас понимаешь. Площадь. Нет, весь город, собравшийся тут, это были люди. Не было тут ниодного гнома, эльфа, зверолюда. Только люди. Высокие и низкие. Чистые и грязные. Богатые и бедные. Все люди. И все до одного объеденные любовью к своему королю и его рвением и ненавистью к всему другому. Новый мир. Империя. Восставшая их пепла, на плечах Айдана. Империя людей.
"Всё во имя веры!"
Неслось по площади. И рушились гордые и неприступные твердыни гномов, под ударами огромных осадных машин.
"Всё во имя веры!"
Неслось по площади. И горели вечные леса, укрывавшие последних эльфийских защитников.
"Всё во имя веры!"
Неслось по площади. И вешали всех магов, которых только успевали найти по белому свету. Жгли, колесовали, четвертовали. Не щадя ни женщин, ни детей.
"Всё во имя веры!"
Неслось по площади. Мир, утонувший в крови и насилие перераждался.
Становясь миром людей. Без магии. Без нечистых рас.
И становясь миром бесчеловечности.
Когда все очнулись, то как и ранее были в холле. В том же, где только что закончилась битва. Где Айдан стоял у синей сферы, только уже с опущенной рукой. Меч упал на пол, громко звеня о кафель. Паладин же припал на одно колено. Что он видел? То же что и все? Видел ли себя и тот мир, к которому он вел?
- Не делай этого, - едва слышным шепотом сказал Генрик и упал. Без сил. И без сознания.
Сарток тяжело осел рядом. Тяжело дыша. И смотря куда-то вперед. Вдаль.
- Он сделает это, - сказал Фир, находящийся немного позади минотавра с Кэй, - Сделает потому, что должен. Пророчество. Судьба.
Айдан, все так же, стоял на коленях перед сферой. Спиной к другим.
- И сейчас он впитывает силу храма, - добавил друид, - как губка. Как и ты, Кэй, повелительница лесов и избранница древних богов. Дочь луны и сестра солнца.