Рихтер задумался. Слова девушки запали ему глубоко в душу. Наверное только сейчас Кэй заметила, на сколько усталое у него было выражение лица.
- Я бы не сказал что борьба безуспешна. Все же Бракенлок стоит неподвижно уже множество лет. До моего пришествия сюда, уверен, что и долгие годы после моей смерти. А пятнадцать-двадцать лет... Время для дракона идет иначе, чем для человека. Что касается туманов... Магия, проклятия, яд. Он впускает, но не выпускает. И если яд, можно преодолеть с помощью зелий вистани, то лишь немногие способны победить его стражей.
На вопрос о том, сможет ли колдунья покинуть Шварценхельм, сенешаль промолчал. Но его молчание было громче за любое "да", за любые слова и уверения. Девушка понимала, что старик не хотел ее расстраивать.
Разговор был прерван громким грохотом. Это открылись двери. Кто-то толкнул их на столько сильно, что те ударились о стены, чуть было не слетев с петель. В сад вошел человек, в темно-красного цвета латах, украшенные драконами. Только шлем, голову дракона, теперь он держал под пазухой. Светлые, солнечного цвета волосы, зеленые глаза. Молодой дракон, как его называл сенешаль, вошел в сад не с пустыми руками. Эрвин нес белую розу. Большую, какой Кэй еще никогда не видела. Рыцарь подошел к пруду в воде которого болтала ногами краснощекая брюнетка. Парень опустился на одно колено и протянул цветок девушке.
- Дама сердца, - тяжело вздохнув сказал Рихтер, - совсем молодому парню ум помутила. Леди Вонхоутер взбешена, рвет и мечет, но ничего поделать не может. Музы под защитой лорда Лока. И никто не вправе причинить им вреда.