От прикосновения теплых девичьих рук Айдан вздрогнул. Легко, непринужденно. Стесняться особо, тем не менее, времени не было, потому что Ива быстро начала крутить им, словно куделем. Не хватало только веретена в руках. Ну или как даренным платьицем, которым не знаешь восхищаться или нет, такое оно чудное. А чудного было на что смотреть. Потому что, на сколько поняла Кэй, на Айдане не только все быстрей заживало. На этом парне все было быстрей. Даже та инфекция, в следствии которой у него загноились раны, сейчас была в таком запущенном состоянии, словно ей неделя.
– Что? – переспросил паладин, но после секундной заминки ответил на вопросы, – Н-нет. То есть да. В смысле да, заживает и нет, это не у всех паладинов. Только у меня. Аббат Кларенс говорил, что это моя твердая вера дает такой эффект, что Единый так вознаграждает меня и вручает в руки ответственность за служение.
Пока он говорил, Кэй водила руками по ранах. Легко, с нежностью, еле прикасаясь, практически гладя словно матерь засыпающего младенца. От рук исходила теплота, а сами ладони горели красным. Так бывало. Это магия целительства, дар, который в девушке тренировала Мелисса. То, что ладони будто светятся изнутри, было таким себе побочным эффектом во время лечения.
– Но теперь мне кажется, что лучше бы всего этого не было.
На какой-то миг повисло неловкое молчание.
– А ты всегда жила в той хижине?