- Зачем? - это слово пробивается сквозь метель угрюмым утёсом. Выступает угловато. Действительно, зачем? Моя ярость обрела цель, но пока я держу её цепко. Ветер треплет меня за медвежью шкуру, кусает лицо. Но я не отрываю взгляда от лица обречённого. Сдавшегося. Я не могу ему этого позволить. Один удар - и он обретёт покой. Равнодушию не бывать. Лучше злость, чем вот это вялое принятие своей судьбы. Я давлю свою ярость. Тяжко не давать себе волю, когда твоя злость обрела цель, зримое воплощение.
Но я справляюсь с собой.
- Затем, чтобы согреться у огня. - говорю я старику. Краем взгляда вижу ученицу. Многие почему-то остановились, смотрят на меня. Нельзя допустить ошибку. Они не должны расслабятся и падать на землю. А она должна понять, прочувствовать то, что и мне самому не до конца понятно и ясно. Впрочем, мне это знание пока и не нужно. - Чтобы сдохнуть не здесь, в этом холодном сумрачном аду! Чтобы увидеть радость на лицах других людей! Встретить рассвет! Почувствовать первые солнечные лучи на своей коже! - я распаляюсь всё больше и больше. Огонь, о котором я говорю, пламя, оно полыхает во мне, наполняет меня страстью, волей жить и побежать! Ах, как бы я хотел сейчас поделиться этим с ним. Я смотрю на далёкий маяк, поверх заснеженных покачивающихся верхушек деревьев. Даже сейчас, даже в эту темень он сияет ярко..и так недоступно.
- Увидеть, как зеленеет трава! Ты помнишь деревья, на которых нет снега? Ты помнишь, как поют птицы, старик?! Как пахнет свежескошенная трава? - каждый свой вопрос я сопровождаю энергичным встряхиванием, от которого одежда старика трещит, а голова болтается вверх-вниз. Кажется, пару раз лязгнула челюсть. Я бужу его злость, пытаюсь увидеть в нём хоть какое-то отражение своего гнева, но мне кажется я вижу в нём лишь пустоту. - А жаренное мясо? Ты давно ел горячее? Любовался игрой языков пламени? Просто спал не дрожа от холода и голода?! -
Я не позволю ему прийти с очами полными тьмы.