Короткий номер службы спасения сияет на исцарапанном экране телефона безмолвным криком о помощи. Но сегодня, в эту вьюжную ночь, никто не услышит его — я вижу, что номер не набран, и меня это совершенно устраивает, как и тот факт, что владелец этого телефона находится, по всей видимости, в отключке.
Мое внимание отвлекает другой крик о помощи — реальный, надрывный, на пределе человеческих возможностей, доносящийся из кабины фуры, облизываемой языками пламени со всех сторон. И я наслаждаюсь этим криком, но в моем удовольствии нет места садизму — я переполняюсь сопереживанием и состраданием, купаясь в буйстве чувств, которые вызывает во мне звуковое воплощение чужой боли. Это просто другой уровень, восторг от красочности действа, яркости и неподдельности эмоций.
Что может гореть ярче декораций? Конечно же, статисты.
Я смотрю на Диану, и почему-то целое мгновение думаю о том, как бы кричала она, обнаружив себя в ловушке из пламени.
— Я могу попробовать его спасти.
За этим озвученным предложением помощи прячется еще одно предложение на выбор: не вмешиваться. Что-то подсказывает мне, что Ди правильно поймет их оба.