Погода за окном слегка утихла. Ветер уже не столь надсадно выл, не впечатывал в лобовое стекло слипшиеся комочки снега. И сами осадки, беспрестанно выпадающие с неба, уменьшились, позволяя теперь в должной мере рассмотреть окружающую местность.
Тебе стоило на несколько мгновений оторвать взгляд от задумчивого лица Дианы, чтобы увидеть перед собой тянущуюся вперёд, в четыре полосы, дорогу. По бокам от неё слоем в метр пролегли сугробы, над округлой вершиной которых возвышалась растительность, практически полностью укрытая снежным покровом.
Несмотря на ночное время суток, всё белело и слепило глаза в отражении света фар. Сама поверхность дороги была занесена слоем подтаявшего снега с бороздами оставленных шинами следов, заставляя двигающиеся по шоссе автомобили сбавлять скорость.
Несмотря на ночное время суток, на пути Саммерфил-Остин твой «Форд» не был одинок. Редкие автомобили проезжали мимо, подмигивая ослепительно-яркими фарами. Изредка обгоняли спешащие куда-то водители. Где-то позади, в зеркале заднего вида, иногда мелькали фары грузовой машины.
В определённые моменты, когда в поле зрения не оказывалось ни одного автомобиля, действительно казалось, что здесь, на этой пустынной дороге, вы совершенно одни. Возможно, именно это ощущение и укрепляло в девушке присутствие духа. Возможно, именно поэтому Диана ощущала себя столь спокойно. Или она действительно говорила правду.
Как бы то ни было, но невидимая угроза всё ещё висела над ней тяжким грузом, заставляя изумрудные глаза тускнеть от внутреннего переживания, которое вовсе никуда не делось. Они взирали на тебя, на то, как уверено ты ведёшь в машину, удаляясь от Саммерфила в неизвестность, и, казалось, в глубине их мелькало нечто сродни доверию. И лишь раз в них вспыхнул огонёк злости.
Твоё утверждение. Глаза убийцы. Ледяные сапфиры… Разве они сравняться с теплотой изумрудной зелени?
Но она, естественно, расценила твою фразу по-своему. С настороженностью слушала твой ответ, всё ещё крутя в пальцах сигарету.
- Поцелуй бога… - повторила задумчиво Диана и только теперь чиркнула зажигалкой. Повисла в воздухе неловкая пауза: казалось, девушка вовсе не собирается продолжать. Но ответ не заставил себя ждать: – Возможно, я понимаю, о чём ты, – усмехнулась. – Все эти образы, что уже долгое время меня преследуют… Я думала о них. Об их природе. Нет ли у меня ничего общего с… ним?.. Но даже если и есть, я ничего об этом не знаю.
Девушка бросила внимательный взгляд на тебя.
- А ты, Джон? Как думаешь, есть ли в тебе нечто такое? Иначе почему видения привели меня именно к тебе?..
Твой вопрос не сбил её с толку, подобно предыдущему изречению. Наоборот, она восприняла его с неким хладнокровием, необыкновенной уверенностью в собственном высказывании. Стряхнув с кончика сигареты пепел, девушка столь же спокойно ответила:
- Я помню. Золото предрассветных лучей. Блики, играющие на снегу. И тени, отбрасываемые тремя фигурами… В какой-то момент жизнь одного из нас оборвётся.
Слабая дрожь сигареты.
- Возможно, моя, - глядя в окно, произносит после некоторого молчания Диана. – Видения никогда не показывают, как именно произойдёт событие. Но показывают, размыто, что будет в конце. И там, в конце моей истории, есть ты.
Девушка оборачивается. Впервые за всё это время на её губах отпечатывается по-настоящему искренняя и тёплая улыбка. И ты понимаешь в этот момент, что она действительно верит. Верит в то, что рядом с тобой она в безопасности.
- Джон... Называй меня просто Ди.
Эпизод 2
Серая дымка туч, плотно заслонившая собой ночное небо, золотилась отсветом многочисленных огней. Мерно опускались с невероятной высоты снежные хлопья и таяли, соприкасаясь с кожей, превращаясь в ледяные капельки воды. Взирал на снегопад единственный уцелевший глаз, направленный на серое небо.
Невообразимо больно. Распускаются огненные бутоны внутри тела и болезненно обжигают. Ноют конечности до такой степени, что он практически перестал их чувствовать.
Боль подавляет. Заставляет думать исключительно о ней и о том, чтобы разгоревшийся внутри пожар поскорее потух. Разум не может сопротивляться. Бесконечная боль сигнализирует мозгу об опасности. Первичная цель организма – исцелиться.
Абстрагироваться от боли практически невозможно. Когда большая часть тела – перемолотый тоннами металла кусок мяса, а где-то внутри черепной коробки засел выпорхнувший из гнезда пистолета мотылёк пули.
Любой, кто был бы на его месте, умер при первом же выстреле. И единственный уцелевший глаз остекленело взирал бы на ночное небо…
Но он не умрёт. Не может умереть. Это осознание его успокаивает и вместе с тем – заставляет ощущать совершенно иного рода мучения. Изумление от каждого ранения сменилось полнейшим равнодушием.
Абстрагироваться от боли невозможно. Но ему удаётся. Всегда удаётся.
Кровь всё ещё горячит изнутри, разгоняя по венам необходимые вещества и ускоряя метаболизм. Кровь не растекается, как это принято, на снегу, образуя идеальный круг вокруг распластанного, частично занесённого снегом тела.
Срастаются с поразительной скоростью клетки, вновь образуя внутри прочную сеть. Осколки костей собираются в цельную форму. Приходит в норму разорванный пулей глаз – он вновь горит холодно-злым, сапфировым огнём.
Что бы ни было с телом, душа – вечна. Её отражение заставляет глаза сиять необыкновенной искрой.
Очаги боли беспокоят всё меньше. Померкший на их фоне разум возвращает прежнее хладнокровие и невозмутимость. Тело – привычную координацию.
Где-то в отдалении раздаются сирены, но и они вскоре остаются позади. Всё вокруг становится неважным. Люди. Этот город… Просто декорация на фоне того, что должно произойти.
Отчётливо он понимал лишь одно – Она должна умереть.
***
Этот момент слишком хорош, чтобы длиться вечность.
Ослепляет.
Но уже не её улыбка.
Зеркало заднего вида, направленное в твою сторону, загорелось ярким бликом, ослепив на мгновение.
На несколько секунд пропавшее зрение лишь обостряет слух.
И ты слышишь. Мощный рёв двигателя. Скрип снега под громоздкими шинами.
Слышишь. Как многотонная махина движется с огромной скоростью в твою сторону. Кажется, что сейчас с лёгкостью тарана она врежется в «Форд», разбивая задний бампер. Колёса твоего автомобиля вырулят в сторону, и он тут же вылетит в ближайший сугроб…
Но зрение приходит в норму. Ты видишь перед собой ускользающую полосу дороги. А фура, не сбавляя ход, проносится в опасной близости мимо.
Кто бы ни был за рулём, придерживаться правил дорожного движения он явно не был намерен.
Безмятежное выражение стирается с лица девушки, как только оглушающий рёв пронёсшейся машины ударил по слуху. Момент определённой связи, если он и был, оказался потерян. А вниманием изумрудных глаз с отпечатавшимся в них испугом завладела громоздкая фигура фуры.