Это был прекрасный момент. Миг, ради которого стоит... нет, не так. Миг, который стоит всего. Кульминация. Высшая точка, за которой может следовать только падение.
Револьвер в моей руке дымится опустошенным барабаном, а убийца падает к моим ногам, поверженный и сломленный, орошая белоснежный покров вокруг красными каплями. Снежинки медленно ложатся на его изувеченное лицо, превращаясь в капли, поблескивающие слезами в свете фонарей.
Конец сцены, затемнение, аплодисменты.
Но еще в момент первого своего выстрела я понимаю, что мой сценарий заканчивается на этой сцене. А пьеса идет дальше своим чередом, и "клиффхэнгер", который я создал сейчас, разрешится единственно возможным образом. Через мгновение после мнимого затемнения под сдавленный вздох сладкого ужаса невидимых зрителей мой антагонист неестественно дернет конечностями, заращивая свои смертельные раны, и начнет подниматься обратно на ноги, неумолимый и неостановимый.
И поэтому в момент драматической паузы я даю полную свободу Джону Сабику. Давай, хладнокровный и уверенный в себе полицейский, придумай ответ на самый важный сейчас в твоей жизни вопрос.
Как его убить? Думай, Джон, думай и анализируй. Фраза, оброненная зеленоглазой дамой про адаптацию, подстройку к обстановке, обретает новый смысл, не так ли? Сходные раны он регенерирует в разы быстрее, чем полученные впервые. Что можно противопоставить этому? Огонь? Взрыв? Кислоту?
Время вышло, Джон. Варианты неплохие, но сейчас ни один из них реализовать не выйдет — слишком много рисков. А роль защитника, которую я взял на себя накануне, требует обезопасить девушку. Она говорила "Нужно бежать!", и сейчас идея кажется не такой уж плохой, а полицейский "Форд" всего в шаге от меня.
Хватит ли мне оставшихся до окончания регенерации секунд, чтобы сесть обратно в машину, завести мотор и сорваться с места, проскальзывая шинами в устилающем асфальт снегу?