Марий отвечает и с каждым его словом брешь в памяти зарастает, обретая факты и подробности этой истории.
Память центуриона, вещь, как оказалось ненадежная, сейчас искрила пренеприятными известиями: варвары разобьют девятый легион - свершившееся или еще не содеянное?
Часть Альде, которой принадлежал шлем центуриона и вся его жизнь до сегодняшнего дня, была шокирована и подвалена. Другая же его толика, чьей прерогативой было абсолютное имя и, видимо, навыки, лишь легкомысленно "развела руками" как бы в недоумении спрашивая "и что?".
На счастье легионеров обе половинки души всегда были Воинами, готовы продолжать сражение даже в безвыходной ситуации...
Пилумы, как и ожидалось, собрали свою кровавую жатву: легионеры умеючи вогнали короткие метательные копья в незащищенные ряды бриттов, как следует проредив наступающую толпу. Теперь наступило время коротких мечей, гладиусов, так любимых имперцами за остроту, прочность и невероятное удобство при сражении в строю.
И в этот самый миг, когда ожесточенная решимость легионеров вкупе с их короткими клинками принялись отнимать жизни не менее решительных и храбрая варваров, течение времени дрогнуло, дав перебой. Альде с удивлением обнаружил, что все происходящие стало тягучим, замедленным ирреальным: можно было с легкостью делать что угодно, ведь для центуриона, как ни странно, такое было в порядке вещей - он по-прежнему был быстр и стремителен.
- ЦЕНТУРИЯ! ТРИ ШАГА НАЗАД! - проорал Альде и сам выступая вперед: ему нужно было место.
Тело, натренированное за годы службы не ради праздного удовольствия прочих, подобно некоторым атлетам, а для служению Богу Войны и Императору, сейчас стало идеальным. Мускулы бугрились на могучих руках, рефлексы и навыки были максимально обострены.
Альде стал вестником Смерти - каждый шаг отбирал жизнь бритта. Каждый шаг делал Девятый Испанский более легендарным. Каждый шаг заставлял Адьде чувствовать себя Охотником.
Выход из плотной фаланги строя - встречных удар в шею здоровяка с двуручным зазубренным топором: маленький фонтанчик крови, который несомненно, превратится в поток, но немного позже. Альде, тем временем, ребром щита ломает шею другому, эфесом кроша зубы третьему. Короткой подсечкой роняет четвертого, пронзая его нагую грудь клинком, и на противоходе, крутанув меч в руке, добивает беззубого третьего.
Дальше Охотник не считал: это были не его цели, это была лишь приятная разминка, возможно, перед настоящей нагрузкой. Альде двигался вдоль строя, вперед и по сторонам, методично вырезая и калеча беззащитных варваров. Кто-то лишался головы, кто-то кистей рук, а кто-то - самые везучие - сразу жизни. Их счастье заключалось в том, что они так и не увидели Кровавого Центуриона, что был покрыт кармином и багрянцем кровавых брызг, как Цезарь пурпуром и народной любовью.
Режущий, колящий, эфесом и щитом. Каждый - чья-то жизнь. Каждый - новый шаг. Альде не чувствовал усталости или обычного напряжения боя, лишь навязчивое ощущение истинной жизни, беспрестанного упоения битвой.
Поджать противника ударом щита, а затем выпустить ему кишки, пока он ме-е-едленно заваливается на товарища? Сделано. Грубым ударом ноги, закованной в латаные поножи, ускорить падение тела, придавив грузной тушой какого-то неудачника? Легко. Так же легко как и раздавить его кадык каблуком сапога, и броситься к следующему, лишая его жизни.
- FOR THE ROME! - кричит, видимо центурион Альде. Альде-охотнику плевать за чье имя сражаться. Гладиус стал продолжением его руки, нанося смертельные росчерки и узоры на тела этих восставших варваров, но на их месте с легкостью мог оказаться кто угодно. В какой-то момент, Альде закинул щит на спину, а меч убрал в ножны, заменив "уставное" оружие на двуручную секиру убитого берсерка: оружие дрянное, слишком эгоистичное, по меркам центуриона, но вполне подходящее для смертоубийства по меркам истинного Альде.
Секира разила беспощадно и верно, не хуже римского оружия, люди умирали слишком быстро даже для этой бойни: ломались и хрустели кости, рассекались глотки, тела и конечности, жалкие доспехи их вываренной кожи - Альде уверено продолжал зачищать пространство перед строем...