Луиза как раз помогала Дженсену перетащить спящих на улицу, когда порыв горячего, и вместе с тем леденящего воздуха резким вырвался от Жерара. В комнате потемнело, словно наступили сумерки, а сам археолог засиял словно в свете софитов.
А Жерар тем временем пытался разглядеть во тьме силуэт наглеца, что бросил вызов его авторитету. Обзору сильно мешал круг света, и если не рискнуть выйти из круга, то почему бы свет слегка не приглушить? Всего парой слов археолог понизил яркость настолько, что стало видно всё, и даже больше. Фигуры вокруг... Это были люди. Несколько сотен. Взбухшие, погрызенные, порубленные, простреленные. Нескольким не хватало важных частей тела, как например, нижней паре ног сексапильной танцовщицы. Кожу двоих мужчин порвали на лоскуты и тут же сшили из неё своеобразный коврик. Но это были лишь тени, обретавшие форму и объем тем больше, чем дольше Жерар в них вглядывался. Наиболее "цельные и правильные" духи представляли собой нескольких человек в строгой офисной форме конца девяностых. Кажется, на груди одной слишком пышной дамы, из брюха которой всё еще торчит бензопила, Жерар разглядел бэйджик. Другой подобный "сильный призрак" выглядел буквально вывернутым на изнанку. Третьей была уже бесполая фигура в красном балахоне, раз за разом прикладывавшая тучного рыбака о стену, от чего череп жертвы стремительно превращался в плоскость. Истеричный мужчина в очках в дальнем краю клетки всё также продолжал зачитывать строки про золотых девочек. И только мужчина с одеждой из шестидесятых с напрочь выгоревшей кожей внимательно наблюдал за Жераром, выкуривая очередную самокрутку:
- Ну и чего встал как вкопанный? Заходи, не стесняйся. У нас вечеринка в самом разгаре.