И все-таки вера в Него, равно как и зов долга, есть оружие во стократ боле могучее, чем все жалкие еретические техно-подделки. Неверующие в подобной ситуации не нашли бы в себе сил и убежденности для поражения противника, слабые духом не смогли бы пережить чувства страха и бежали. Но те, кто воюет за правду; не за правду даже - правда может быть субьективна, - за истину, которая есть константа и одна на всех; были превыше подобных слабостей. Пускай тело могло на краткий миг подвести, руки могли задрожать и сбиться прицел - крепкий адамантиум Веры был неуязвим для тех, кто в безумии своем восстал против слуг Его.
Меткий выстрел Саммер тяжко повредил броню техноеретического недоразумения, и громада шагателя покачнулась, громогласно трубя о тяжести своих повреждений. С такого расстояния Селена не могла в деталях оценить весь характер причиненных выстрелом из гранатомета разрушений, но и того, что было заметно, хватало для того, чтобы окончательно приободрить сорориту, уж было позволившую липким щупальцам страха овладеть ее сознанием.
Вновь грозным блеском вспыхнули глаза женщины, голос, читавший молитвы, обрел прежнюю твердость и убежденность, словно бы и не было того кратковременного испуга. Но все это было наружним, внешним: перед самой собой госпитальера откровенно и бестрепетно была готова признаться, что проявила недопустимую слабость, что крепость ее убежденности и отваги дала трещину, коей не дóлжно быть у одной из благочестивых сороритас. Император видит, хоть она своим малодушием и не подвела собратьев по оружию, но это не есть оправдание. Только епитимья и покаяние, флагелляция и долгие бдения позволят ей очиститься от сего греха и восстановить былую стойкость. Но все это - после выполнения миссии, а ныне ее первоочередная задача - бой с отринувшими свет Императора нечестивыми ренегатами, и сейчас именно он должен быть для нее альфой и омегой.
Времени для долгих речей не было, и она восславила меткость Райн короткой репликой:
- Он с тобой! И да не оставит Его длань тебя вовек!
И вновь Селена, презрев опасность случайной пули, поднялась из-за плотной стены переплетенного кустарника, внимательным взглядом изучая поле боя. Впереди - детище рук неизвестного еретеха, и остановить его пули не смогут. По левую же руку остатки "Волков" уже почти вступили в рукопашный бой с Краггом и Дакко - а значит, судьба наемников была предрешена. Как бы опытны и искусны они не были, все едино: совокупным ярости и талантам аколитов им противопоставить нечего. Госпитальера, хоть подчас и ругалась на своих коллег, но искренне их уважала и по-своему любила, отдавая должное как выбору инквизитора, так и мастерству мужчин, являющих собой всеистинное подтверждение силы и милости Его-на-Троне Терры, наградившего своими благами как того, кого могли счесть диким, так и того, когли могли заподозрить в нечистости. И се было символично: те, кого бы презирали большинство жителей Империума, бестрепетно и отважно защищают его.
На правом же фланге был достигнут паритет сил: один из "Волков" был добит, и теперь друг против друга остались одинокий СПО-шник и последний оставшийся в живых прислужник Темных Сил. Селена, веря в победу Дакко и Крагга, решила поддержать солдата огнем. Как минимум, если ей удасться окончательно ликвидировать угрозу с данного направления, то можно будет не отвлекаясь сосредоточить все усилия на добивании уцелевших левофланговых: если к тому моменту хоть кто-то из них еще будет дышать - в чем сестра сильно сомневалась.
И вновь: приклад верного автогана к плечу, вдох-выдох, короткая очередь. И летящая быстрее пули мысль: "О, Император! Даруй победу своим детям, дай сил принести нечистым смерть!".