Крагг, честно говоря, всегда немного побаивался техноколдовства звездоходцев. Он так и не сумел привыкнуть к плавающим через пустоту огромным лодкам, железным пещерам, которые тянулись на сотни километров во все стороны, злому свету и часовым людям с Марса (чем бы этот “Марс” не был) и сомневался, что когда-нибудь сумеет. Иногда ему даже казалось, что все окружающее его – это обман. Иллюзия. Последнее мгновение, растянувшееся на годы. Обещанная Им послежизнь, наполненная безумием и войной. Чаще всего убийца успешно гнал от себя столь неподобающие одному из моритат мысли, но сейчас его разум оказался просто не в состоянии обработать весь вал приходящей “извне” информации.
“Одноглазый” и в спокойно обстановке был не лучшим стратегом на свете, так что в бою львиная доля его “вычислительных мощностей” уходила на попытки предугадать как поведут себя противники, союзники и другие аколиты, усугубленные необходимостью постоянной смены оружия и тактики, и появление “Драгуна” просто переполнило возможности его и без того не особо развитого мозга. Привыкший к тому, что может убить любого, кто встретится ему на пути, Крагг застыл, пораженный, парализованный и даже испуганный абсолютной непознаваемостью четырехногой твари. Машина или живое существо? Говорит оно или просто передает чьи-то слова? Бросаться ли на это, пытаясь добраться до мягкого мяса в кабине, или позволить забрать всю славу остальным?
В мире было слишком много неизвестных, слишком много вопросов, слишком много задач, решить которые убийца был не в силах. Сердце “Одноглазого” забилось так сильно и часто, что каждый удар его стремительным гулким стаккато отдавался в до скрежета сжатых зубах, дышать вдруг стало сложно настолько, что респиратор пришлось содрать с лица, а область зрения снизилась до растерявшего краски тоннеля, в который, к сожалению, все еще попадали и идущий к нему с ножом наемник, и остальные “Волки”, стреляющие сейчас по товарищам Крагга, и возвышающееся на ними всеми механическое чудовище. Реальность стремительно рассыпалась на осколки, и звериные базовые инстинкты “Одноглазого” знали только один действенный способ вытащить из этой заварушки их обоих: снизить количество неизвестных.
– РХХ-ХА, – вырвалось из перекошенных в безумной гримасе губ Крагга. Он, наконец, знал, что надо делать.
Убить.
– ХРХА, – истерический полурык-полусмех, совершенно неуместный в данной ситуации.
Убить всех.
– ХА-ХА-ХА, СУК%!
Вообще всех, их семьи и их собак. Снова сделать мир чистым и понятным.
Скалясь как дикий зверь, сгорбив спину, как какой-то примитивный примат со слишком тяжелыми руками, убийца выскользнул из-за зеленой ограды и с удивительной для такой громады скоростью побежал навстречу накаченному химией “Волку”. Еще мгновение назад он раздумывал над тем, чтобы спокойно снять открывшегося противника стрелой в лицо, но теперь само понятие “думать” было чуждым набором звуков. Выпотрошить. Расчленить. Разорвать. Повторить.