Тень мчалась по лестнице, нечеловечески длинными прыжками перескакивая сразу несколько ступенек. Она почти стелилась параллельно земле, сохраняя равновесие невозможным для обычных мышц способом и лишний раз напоминая: даже в облике людей Тени Фамилии имели мало общего с ними.
Казалось бы, что сложного может быть в том, чтобы хладнокровно ожидать приближения врага? Но стоит представить мрачную зимнюю улицу, окутанную неверным газовым светом, и сотканного из теней демона, с каждой секундой становящегося всё ближе и ближе. Волоски на затылке Макса встали дыбом. Стоило огромных усилий ждать, не позволяя панике взять верх и не заставить тело рвануться в сторону — казалось, что возникающая за спиной вторая Тень вот-вот вонзит клинок в спину Охотника.
Пять ступеней. Две!
Второй выстрел прокатился среди каменного лабиринта. Жёлтая вспышка повторно ослепила на мгновение уже привыкшие к темноте глаза. Пороховой дым и гарь повисли в воздухе, ведь не зря чёрный порох также именуют дымным. Смесь селитры, серы и пережжённого угля поднялась клубами, закрывая джентльмена от взгляда Максимилиана.
Но Тень не вынырнула из плотного дыма. Она сбилась с прыжка, перекувырнувшись в воздухе, и полетела обратно вниз, безвольно разбиваясь о ступени как тряпичная кукла. Рваные клочья тёмной материи разлетелись в стороны, словно плащ и цилиндр терзала стая невидимых грифов. Убитая хотя бы в материальном плане Тень развоплотилась.
А потом фонарь за спиной Охотника погас и часть улицы погрузилась в сумерки, издали разгоняемые светом других фонарей. Мимо самой его щеки просвистел метательный нож, причём Макс готов был поклясться, что брошен он был точно. Смазанный след удара потемнел на том месте, куда должен был попасть клинок: будто проведённая углём полоса на секунду проступила на щеке Максимилиана и тут же исчезла. Резко обернувшись, Охотник не обнаружил никого на улице перед собой. Только плотный чёрный плащ медленно тлел, наброшенный на стеклянный корпус фонаря. Со временем, отделённый от Тени-носителя, он должен был сгореть на свету — по крайней мере, так казалось. Но до тех пор...
Метательный нож не чета пуле, но только если врага видно или хотя бы слышно. Максимилиан не знал, где находится теневой убийца, как не знал и того, сколько ещё ножей у того может быть. Можно было попытаться добежать до другого фонаря, но тени двигались очень быстро. Взвесив шансы, Охотник решил обороняться на месте, насторожив чувства и держа винтовку двумя руками. Он неторопливо поворачивал голову то вправо, то влево, но видящие-сквозь-Вуаль глаза не могли увидеть Тень там, где её просто не было. Не раздавалось ни звука. На непродолжительное время город застыл, потревоженный и напуганный двумя выстрелами. Впрочем, даже если и так, Максимилиан знал, что не должен рассчитывать на помощь. Здесь не существовало других законов и другой власти, кроме неявной, но ощутимой в каждом движении, в каждой традиции или жесте воли Фамилии. Только редкий снег танцевал в сумерках.
И негромко скрипела кровля над головой.
Времени на раздумья у Охотника не осталось. Стремительно развернувшись на каблуках, Максимилиан выстрелил на звук, не надеясь на зрение в полутьме, и отступил к фонарю. Он даже не стал всматриваться, был ли там кто-то или нет — и рефлексы подсказали верно. Нависшая над Максимилианом Тень разлетелась вдребезги как ваза из Срединного Царства, сметённая неловким движением. Стреляя навскидку, Охотник вогнал пулю прямо под линию полей цилиндра. Дымная гильза, оставляя в воздухе затейливую дорожку, упала к каблукам Макса. Вместе с двумя другими она блестела в снегу, медленно растапливая его раскалёнными донышками. С исчезновением последней Тени плащ истончился и фонарь засиял как прежде, согнав остатки завесы. На перекрёстке снова повисла тишина, но теперь уже окончательная. Всё было кончено за три выстрела.