Шум ревущего пожара сдобрили воплями и рычанием: Земмлер и Профессор сцепились, как два старых кота-ветерана в битве за переулок, вертясь и кувыркаясь, пытались заколоть друг друга. В какой-то момент маньяк изловчился и нанес страшный удар сбоку, в ухо. И лежал бы здесь обугленный скелет экспедитора до скончания времен, но его вновь спасла татуировка-артефакт. Рука со стиснутым стилетом отлетела в сторону, как от батута, и Курт навалился на противника, всадив кинжал по самую рукоять чуть повыше ключицы. Провернул, выдернул, вмазал кулаком в худую рожу, и погрузил кинжал еще раз. Профессор захрипел, выпустил стилет и развалился на полу, если не умирая, то явно не имея сил для дальнейшей схватки. Даже на банальные предсмертные оскорбления их не хватило. Пора заканчивать...
Земмлер заткнул не самым чистым платком раны маньяка, связал его ремнем и, ползя по полу прочь от дыма и огня, тащил его за собой, как остмонтский бурлак. Едкий дым нещадно щипал глаза, заставлял легкие выворачиваться наизнанку и размышлять о том, что "никогда больше...". Сколько Альфред так прополз, и сколько это времени заняло, он так и не понял. Мозг под действием стимуляторов и недостатка воздуха сошел с ума, ввергнув экспедитора в подобие мучительно-медлительного кошмара наяву. В неопределенный момент времени Курт заметил чьи-то руки, лицо, замотанное тряпкой, ощущение небывалой легкости и стремительный полет в бесконечное ничто.
***
В горле катастрофически пересохло. Язык превратился в жесткую, колючую подметку, царапавшую нёбо. Где бы он ни был, здесь было достаточно прохладно, и он почему-то совсем не чувствовал своих ног. Волна памяти о недавних (?) событиях и возможных последствиях разбудила экспедитора лучше любого кофе. Он попробовал пошевелится, но ничего не получилось. Даже шевельнуть пальцем - и то с большим трудом. Курт был абсолютно нагой; какая-то белая простыня, служившая одеялом, прикрывала всё тело по самую грудь.
Откуда-то со стороны нарисовалась знакомая бледная, почти белая, да еще и лысая до блеска, харя. На носу покоились круглые черные очки Профессора. Только это был, конечно, не маньяк. Профессор покоился на соседнем столе, мертвенно-бледный и с биркой на большем пальце уцелевшей ноги.
- Я тебе поставил свой особый "коктейль", - сообщил Тальгорн, уходя из поля зрения. - В терапевтических дозах, разумеется. Когда Клаус вытащил тебя из того гадюшника и телепортировал сюда, я осмотрел твои ноги. Многочисленные ожоги, вплоть до третьей степени в районе стоп, омертвение тканей, попадание грязи и нечистот...всё это, как ты понимаешь, было приговором к ампутации обеих конечностей. Мне пришлось выбирать между ногами и твоей жизнью, - негромко поведал Фредерик. В абсолютной тишине зала, его голос звучал, словно набат. - Я даже подумал приготовить тебе пистолет, на тот случай, если тебя не устроит перспектива пожизненной инвалидности и крошечная пенсия городского стражника. Но потом я решил, что тебе всё это придется не по душе, так что я всё-таки выбрал ноги, - рожа Мастера Мертвых появилась вновь, теперь уже улыбаясь.
- Короче, я накачал тебя всем, чем только можно, и использовал препараты такого происхождения, что тебе лучше не знать, из чего они делаются. Если я всё правильно рассчитал, блокада всё еще действует, и ноги ты должен не чувствовать. Клаус подключил некоторые свои связи, так что я смог использовать запрещенные магические техники, не опасаясь, что Надзор поймает меня за жопу, - Тальгорн сдернул белую простыню, чтобы экспедитор смог посмотреть на свои конечности. Они были покрыты какими-то марлевыми лоскутами.
- Ну, не такие волосатые, как у тебя были, наверное. Придется подождать какое-то время, прежде чем волосяной покров взойдет. Фактически, мне пришлось сделать тебе новые ноги. По-моему неплохо вышло, как ты считаешь?..На вот, - он прислонил к губам Земмлера чашку с водой.