Теперь уже Сапо набрался смелости и кинулся на противника, однако удача и умение гиганта дали в сумме ровно то, что позволило ему выставить вперед плечо и присесть на одно колено. Вряд ли даже сам Кый скажет потом, сделал он это случайно, от временной потери сил или применив сознательный прием. Так или иначе, Сапо влетел грудью в плечо Кыя. Вместо выдоха из грудной клетки пирата вырвался стон, и он пошатываясь стал отступать назад. Гигант тоже не смог продвинуться к победе. Он тяжело поднялся, и сделав всего один шаг к противнику, поморщился от боли и схватился за поясницу.
Это все было битвой, но кое-что происходило и около нее. Иолай заметил, как несколько человек пробились поближе к внутренней границе арены. Они явно поддерживали «тухлую рыбу» и с тревогой в глазах смотрели на него. Один, белобородый, казалось не спускал глаз с правой руки Сапо. Второй, пытался приблизиться к своему товарищу, но кто-то схватил его за волосы и дернул назад. Тот даже не обернулся огрызнуться – все шло наперекосяк из-за еле стоящего на ногах Сапо. И теперь, стало видно, что в его кулаке зажат металлический брусок, у которого был чуть заострен носик, наподобие молотков каменотесов. Его рука кровоточила и поэтому точного цвета бруска, и его точную форму, было понять невозможно. Но дальше - больше
Дианта все же стала свидетелем ужасной картины, когда пигмей, дико заверещав вцепился в ягодицу парня. Тут же раздался ужасный крик пострадавшего. Пигмей все никак не отвязывался и рычал словно бешеная собака. Все его лицо было забрызгано кровью, а молодой парень все никак не мог стряхнуть с себя безумца. Многие в толпе обернулись, началась еще большая толчея, и некоторые даже отвернулись от поля сражения, отвлеклись о происходящего.
Милана, сделав трудноуловимый маневр, оказалась уже впереди Агазона, и схватив его за руку, устремилась вперед. Сделав несколько головокружительных прыжков, поворотов и еще несколько ловких маневров, она вынырнула из толпы. Она походила на рыбку, выбившаяся из бочки торговца, но только Агазон успел вздохнуть, как она нырнула за полог небольшого шатра и втащила за собой поэта. Она быстро остановилась, и ослепленная переходом от света к полумраку спального шатра, крепче взялась за руку. Но на ощупь и не теряя ни минуты, она сбросила одежу и опустилась в ногах Агазона.
- Чаша для пожертвования там – она махнула в сторону глиняной чаши, украшенной изображением змей и ящериц. Она улыбнулась, поцеловала руку Агазону.
- А чаша для любви тут - и она указала пальцам чуть пониже живота.