Путь к дому Каломия лежал мимо виноградника, где уже подвязанные молодые виноградные лозы начинали наливаться соком. В оливковом саду пришлось задержаться, так как Коломий зацепился одеждой за ветку, и долго распутывал этот узел. Над головой прожужжала пчела, она пролетела над каждым из идущих, как-бы приветствуя их, и улетела по направлению к виноградникам, скрывшись между стволами деревьев. Компания следовала за Коломием, который старался не попасть под ноги и время от времени вспыхивал словами благодарности. Путешественники вышли к холму, где уже начинался лес. Возле каменистого гребня стоял хороший дом. Его нельзя было назвать шикарным, но он заслуживал внимания как ухоженный и с весьма приличным садом. Заметно было несколько старых пней — видимо, когда-то здесь предпринимали попытку вырубить лес и расчистить землю, но после отказались от этой затеи. Пока герои преодолевали последние пятьдесят метров Коломий заговорил более предметно.
- Это мой дом, я всегда хотел построить его на холме, чтобы туманы и влага не наносили ущерба растениям, - он вздохнул и указал на фигуры шести человек, стоявших возле ворот дома. Двое мужчин и трое женщин являлись, по словам Коломия, семьей и окружением торговца Якова, ещё один был самим иудейским торговцем.
Подойдя ближе стало возможным рассмотреть стоявших возле дома. Сам Яков был худощавым мужчиной средних лет, в традиционной одежде иудеев. Правое предплечье торговца было изуродовано – его рассекал чудовищный шрам, который свидетельствовал о том, что Яков лишился части мышцы. Возможно поэтому, кинжал покоился у него на правом бедре, и видимо торговец умело орудовал левой рукой. Ухоженная борода и чистые одежды выдавали в нем аккуратного человека, а запах золы говорил и о его чистоплотности. Лишних украшений он не носил, но один только один перстень на его пальце тянул на одну мину.
Второй, стоявший позади него, был рыжебородым мужчиной огромного роста. Широкоплечий, с большими руками, он выглядел воистину устрашающе. Не смотря на молодое лицо, он был полностью седым, что тоже добавляло ему красок. Выцветшее лицо, со светлыми, почти невидимыми бровями и с глазами чуть на выкате демонстрировало крутой нрав мужчины и было сильно напряжено. Он также его были одет традиционные одеяния иудеев, но эти одеяния, были одеяниями воина. Круглый щит за спиной, короткое копье, бронзовый доспех с двенадцатью символами еврейского алфавита, кожанная юбка и походные сандали. Самым дорогим, судя по всему, был молот на длинной ручке, к которой был приделан приличного размера сапфир. Здоровяк попытался выступить вперед, но Яков остановил его жестом и тихо сказал.
- Йосеф имей уважение, не лезь в спор до его начала – здоровяк пространно улыбнулся и остался стоят на месте.
Третьим из мужчин был молодой парень, который очень походил на Якова. Скромные одежды, перехватывал хороший пояс, за которым покоились кинжал и праща. Он глянул на Якова и удивленно спросил.
-Отец, разве мы не закончили дела с Каломием?
Яков обернулся и по-доброму, улыбнувшись сыну, сказал тихо. Слова едва доносились с расстояния десяти шагов, а именно столько осталось пройти путешественникам
– Думаю, что у его фантазий появились заступники.
Женщины стояли рядом с мужчинами и смотрели на подходящих к ним. Одна из них, была высокой красивой девушкой, которая положила руку на плече Якова, и что-то прошептала ему. В ее просторных одеждах был спрятан короткий меч, на подобие Хопеша, а в густых черных волосах, несколько метательных дротиков. Оружие девушки мог заметить только Иолай, так как оно было искусно спрятано. Вторая, тоже привлекательная и молодая, смущенно опустила глаза и дотронулась до своего живота. Сразу, кинув на нее взгляд стало очевидно, что она в начальном времени бремени. Эти две девушки были одеты традиционно, но третья, не смотря на очевидную похожесть на племя иудеев, была в эллинском одеянии. Когда путешественники приблизились к стоящим, Яков вышел вперед и поднял обе руки ладонями вверх. При этом стало видно, что правая рука поднялась с видимым усилием.
- Меня зовут Яков бен Гур, и Мира желаю вам, путники – после, он кивнул в сторону своих людей – это моя семья. Брат Йосеф, сын Иегуда. Две мои прекрасные жены Хава и Саппир и моя добросердечная сестра, что взяла греческое имя Гекарта.
Последние слова он произнес с едва слышимым огорчением.
- Чем могу помочь вам и моему партнеру по спору Каломию?
Йосеф:
Яков
Иегуда
Хава
Саппир
Гекарта