"Мужик? Чуйка? Молодчага? Да ты никак совсем ёбу дал со своей взрывчаткой?!?! Да на чем ты добро будешь со своих дверей тащить, если наше сокровище какой-то обмерзлый мудак сопрет?! На своём горбу?! Или на своих блядских бомбах, которыми дорожишь больше целости катафракта?! Бомбы тебя грели два дня назад, когда нас замело по самую крышку? Или может бомбы тебя прикрыли от пришибленных мутантов, скрывающихся в халупе что мы четыре дня назад отыскали? Али на бомбах ты сюда прикатил? НИХУЯ! Машина тебя сюда неделю тащила! Машина и мои потерянные за рулем сны! С помощью этой колымаги, ты добрался до этой громадины, до этих гребанных дверей, запертых, мать их рас так!! А теперь ты зажал одну из своих драгоценных взрывчаток для минимальной защиты?! Убил бы нахуй!"
...
Во всяком случае так подумал Льётольв. Вернее примерно так, ведь большинство этих слов он даже не знал, выражаясь в своей голове лишь голыми эмоциями. Впрочем, если бы он их и знал, то все равно врядли бы произнес. Он конечно не был трусом, просто предпочитал вести себя по другому. Когда-нибудь он обязательно все припомнит...
Ну а пока он лишь пилил подрывника взглядом, пару раз глубоко вздохнувши и выпустив из под повязки несколько клубков белесого пара. Правда оставлять машину на произвол судьбы он все-равно не собирался. За отсутствием нормального заряда пришлось импровизировать. Примитивнейшая растяжка из сухожилий и теплового патрона быстро разместилась на замке. Сам же "фитиль" был добротно обвешан шкварчунами, обмотанными тряпьем. Убить - не убьет, а морду быть может и покалечит.
Закончив возню у дверей, водиле пришлось догонять своих товарищей, уже успевших проскользнуть внутрь пещеры. Бросив грустный и молчаливый взгляд на свою гусеничную цяцьку, Льётольв поправил маску на лице и стал продвигаться глубже во тьму, стараясь находиться немного в стороне от светящих во все стороны товарищей. Темнота всегда была ему верным другом и строгой матерью, быть может и сейчас сыграет на руку?