Вампиры шли по кладбищу тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания. Только мешки с кровью отчаянно что-то мычали, но их все игнорировали. Игорь свернул вглубь кладбища и приблизился к одному старому склепу. На подобных кладбищах склепы встречались редко, обычно стояли просто кресты и изредка памятники, но судя по его состоянию - этот склеп простоял тут уже довольно долго. Каменные стены покрылись трещинами, а крыша местами обвалилась. Жрец неспешно подошёл к дверям, достал из кармана ключ и открыл навесной замок, состояние которого говорило о том, что повесили его не так давно. Двери с глухим скрипом отворились, открыв небольшое помещение с саркофагом, и Игорь вошел внутрь, отодвигая крышку. В помещении было тесно для нескольких человек, поэтому никто не видел, что делал священник в саркофаге, но он опустил туда руку, что-то сделал, раздался тихий щелчок и он удовлетворительно хмыкнул доставая пластину, которая была вторым дном. После чего, пригласив всех преследовать за ним, запрыгнул внутрь и начал исчезать а глубинах каменного гроба.
Внутри обнаружилась лестница вниз. Обычная деревянная лестница, которая вела под землю в, судя по всему, помещение выкопанное самим Игорем. Открывшееся пространство было довольно большим для того, чтобы не обрушиться под весом земли и сооружения над ним, поэтому кое где стояли опоры, а потолок поддерживался перекрещенными направляющими. Само же помещение было примерно тридцать квадратных метров и имело не ровную арку, ведущую в еще одну нору, являющуюся по всей видимости спальней.
Гораздо больше привлекали внимание обитатели этого зала. Всё пространство было занято телами. Человеческими черепами, висящими на стенах конечностями, свисающими с потолка окоченевшими трупами и, расставлеными в причудливых позах, фигурами мертвых собак и кошек, к которым явно была приложена рука изверга. Запах был соответствующим, хоть тела почти и не разлагались, земля лишь немного перебивала тлен плоти, и одного из пленников начало рвать. Повязка у него на рту мешала ему говорить, но именно из-за нее он сейчас рисковал захлебнуться собственной блевотой.