Поездка была скучная и тревожная. Мама была не в настроении, часто отвечала невпопад и задумывалась.
Бабушка больна. Всю эту неделю Маша то и дело с испугом спрашивала : "А она не умрёт?", на что мамочка, пряча в глазах беспокойство, неубедительно уверяла, что нет, конечно, умирать бабушка Виля не собирается, и ей уже лучше, только ходить пока не может, и долго ещё не сможет, и говорит с трудом. Маша никак не могла взять в толк - как это бабушка не может говорить? Ходить - это понятно, нога болит поломанная, но речь же не поломалась? Девочка донимала маму вопросами долго и, наконец, уяснила для себя, что что-то у бабушки испортилось в голове - сосудик лопнул, а сосудики - это Маша знает - разносят кровь с кислородом везде-везде, а куда не могут донести, то место начинает плохо функ-ционировать, то есть работать. И вот теперь бабушка забывает, как надо говорить. Но она скоро научится, у неё уже понятно получается.
А ещё мама за эту неделю очень устала. Приходит домой потухшая, улыбается одними губами, но Маша же видит - маме грустно. Она чего только ни старалась делать - и чай ей приносила её любимый, зелёный без сахара, и бутерброды делала затейливые - каждый день разные. С ветчиной, майонезом и сгущёнкой. С помидором, малиновым джемом и сыром. С огурцом, яблоком и натёртым шоколадом. Мама бутербродам радовалась, обнимала дочку и говорила: "Заботливая ты моя. Ну, теперь я точно с голоду не умру", - и смеялась, а глаза всё равно были печальные.
Хозяйничать Маше пришлось в это время самой - но она уже большая. Может в магазин сходить, если мама деньги оставит и список напишет. Магазин продуктовый через дом как раз находится - его с балкона видно. Раньше, когда Маша в магазин шла, мама всегда стояла на балконе и смотрела. Потом уже смотреть перестала - знала, что никуда Маша не денется. А если сдачу забудет в магазине или молоко - да, да, так было, они тогда с мамой ещё целый месяц вспоминали и смеялись, и сейчас иногда вспоминают, как сдачу принесла, а продукты не взяла - так тётя Лена, продавщица, отложит позабытое в сторонку и потом отдаст. Тётя Лена училась с мамой в одной школе. Но мамочка красивая и молодая, а тётя Лена как-то старовато выглядит, толстая, рыхлая, и пятно у неё на руке белое. Мама сказала, что это болезнь, но не заразная. Но всё равно тетя Лена добрая, и всегда напоминает Маше про сдачу или ещё что.
Вот и сейчас это очень пригодилось - тётя Лена и магазин. А ещё то, что Маша умеет микроволновкой пользоваться и посуду мыть. Суп, правда, мама сама варила - половину забирала бабушке в больницу, половину дома оставляла и строго-настрого говорила, что надо кушать. И на листе бумаги писала время - расписание - когда покушать. Маша иногда забывала вовремя поесть, но потом вспоминала и старательно ела. И даже пельмени варила себе и мамочке.
А потом эта история с деревней. Мама решила что бабушке нужен уход, а ребенку нечего там делать, и надо отправиться её в деревню. В деревне, конечно, лучше, чем сидеть в квартире - гулять нельзя, когда мамы дома нет, и подружек не приведёшь Но поездка в спортлагерь сорвалась. Это было ужасно, и Маша даже плакала. Она весь год ждала лагеря. В прошлом году она там в первый раз была. Тоже со своей секцией. Там оказалось здорово, просто здорово! Со всего города собрались сэмпаи со своими учениками и разбились по отрядам. На каждый отряд - два сэмпая, с ними был Ким Аркадьевия и Яна Игоревна. Вначале Маша побаивалась ехать, даже грустила, когда в окошко маме махала, но потом оказалось, что грустить некогда.
Во-первых, тренировки. Два раза в день, причем все сэмпаи по очереди вели занятия. Яна Игоревна оказалась ужасно строгим тренером. Маша просто на четвереньках выползала после её разминок на берегу. Потом каждый день какие-то затеи. То конкурс на лучшую комнату. То поиски клада. То футбол с вожатыми. То выступления - и переодетые вожатые, и дети. То костер. То спарринги и ката. То встречать зорьку. То королевская ночь. А ещё был день переодевания - мальчики нарядились в девочек, девочки в мальчиков и обливались водой. Классно было, а ещё Маша раззнакомилась с целой кучей народа, и телефонами обменялись, но почему-то потом забыли звонить друг другу.
И так уже она ждала в этом году снова туда поехать, и купальник новый купили, и парео воздушное цвета морской волны, и вот тебе на.
И прабабушку Маша совсем не помнит, и побаивается. Она, наверное, строгая и суровая. Наказывать будет, ругать и не разрешать ничего делать.
И вот, пожалуйста. Не успели приехать, ещё даже не поздоровались, как уже неприятность.
Маша даже не думала, что кошка может её цапнуть. Не то, что Сима - и дворовые кошки никогда её не царапали. Или мурчали, тёрлись об ноги, или просто хватали свою колбасу - и бегом в подвал.
А эта Рыба взяла и кинулась. И ещё зашипела. Маша еле-еле руку отдернула, но всё равно больно. Но даже ещё не успела Маша вскрикнуть, как кошка шарахнулась по столу и...
Вот как это бывает - графин летит, ещё совсем целый, и касается пола - тоже ещё целый, и кажется, что сейчас его схватишь, и он не разобьётся, но не успеваешь даже наклониться, как уже стёкла, и лужа, а тут ещё и палец поцарапанный.
Маша ойкнула и со страхом уставилась на маму. Даже плакать не стала, хотя губа нижняя уже задрожала и глаза слезами налились.
Мамочка Рыбу за шкирку взяла и строго сказала ей: "ФУ! ФФФУУУ!" - прямо как кошка зашипела - пальцем по носу стукнула и со стола сбросила. А потом велела Маше показать палец, сказала: "Ничего страшного, потом обработаем. А сейчас стой, не шевелись, на стекло наступишь". И пошла искать веник с совочком. И ещё сказала: "На счастье. Ну, что, влетит нам от бабушки?" - но с улыбкой, значит, не страшно. Но Маша не виновата, даже мама видела. Графин совсем в другой стороне стоял, она даже его не задела. Но всё равно нехорошо получилось. Только приехали - сразу нашкодили. Теперь прабабушка подумает, что Маша только пакостить умеет, и что вокруг неё все рушится. Оно и правда часто рушится. Мама говорит "Тайфун Джуди" и "Стихийное бедствие". Но то - мама, а то - прабабушка. Трех мужей пережила, а что, если она и Машу переживёт?
И вот тут девочка испугалась и расплакалась. Мама веник бросила - стёкла уже собраны были. Машу обняла, к себе прижала. И так хорошо ей в коленки уткнуться, так тепло и мамно. Это слово у них такое. "Мамно" - значит уютно с мамой.